Последний наследник
Шрифт:
– Их аромат можно было почувствовать с улицы, и весь район был объят им. А дома у мамы несколько дней болела голова из-за лилий, – Ториан снова улыбнулся, но на этот раз с ноткой сожаления за мамино неудобство.
– Тогда отец решил пересадить их во внешние сады. Если честно, мне казалось, что лилии не выживут, – голос парня стал тише, и юноша погрузился в раздумья, вспоминая свои детские сомнения.
– Но они лишь окрепли и стали яркими алыми огнями в нашем мире, – закончил Ториан, чей голос наполнился гордостью и восхищением.
Лиомин, внимательно слушал племянника, ответил со спокойствием, что отражалось в расслабленной
Голос дяди был ровным, без единого намёка на сожаление или грусть, словно он говорил о чём-то вечном. Прослеживая взглядом, как Ториан возится с цветами, мужчина услышал речь племянника. Брови немного поднялись в знак удивления, когда он заметил, с какой заботой Ториан обращается с каждым цветком.
– По-моему, это особенность всех жителей Калой-Мах. Сгореть в крематории. Окончательно согреться в этом мире, чтобы уйти с тёплом во тьму вечности, – продолжил Ториан, чей голос звучал уверенно, но в нём чувствовалась нотка меланхолии, подчёркивая серьёзность и глубину собственных слов.
– Я предпочту тогда никогда не умирать, – ответил Лиомин, на чьём лице появилась едва заметная улыбка, словно он поделился секретом с племянником. Глаза светились игривостью, а голос звучал легко и беззаботно.
После мужчина добавил: - Я оставлю тебя с родителями. Машина будет ждать тебя у выхода, - тон голоса стал более серьёзным, и дядя кивнул в сторону дверей, подтверждая собственные слова жестом.
В усыпальнице, где Ториан остался один, атмосфера стала постепенно остужаться. Холод проникал через мраморные стены, делая воздух всё более пронзительным и тяжёлым для дыхания. В окружении покоящихся предков и цветов, где каждая лилия и роза хранила частицу былой жизни семьи, юноша продолжал ухаживать за клумбами. Движения молодого человека были аккуратными и размеренными, каждый жест ощущался диалог с прошлым. Пальцы нежно скользили по лепесткам, а взгляд был сосредоточен и полон уважения к каждому цветку.
Пока юноша пересаживал растения, лёгкий ветерок, проникающий сквозь щели, на мгновение заглушал тишину пространства, наполняя всё еле слышным шёпотом прошлого. Это звучание, напоминающее о далёком и безмятежном детстве, незаметно увлекало Ториана в омут воспоминаний. Молодой человек видел перед собой яркие краски счастливых лет, когда каждый день был наполнен играми в саду, смехом и общением с родителями, которые были всегда рядом, наполняя дни теплом и заботой. Губы невольно изогнулись в тихой улыбке, а глаза затуманились от слёз, которые юноша быстро отряхнул, возвращаясь к заботе о цветах.
Погруженный в свои мысли, молодой человек продолжал пересаживать растения. Ветерок, словно нежное прикосновение прошлого, играл с волосами парня, а щели в стенах усыпальницы шептали истории давно минувших дней. Молодой человек остановился на мгновение, руки замерли в воздухе, удерживая маленький саженец. Ториан закрыл глаза, вдыхая аромат земли и растений, который будил воспоминания о беззаботных детских днях.
В те волшебные моменты, когда город озарялся разноцветными огнями праздника. Улицы оживали в предвкушении радости. Гирлянды изящно обвивали столбы купола, обещая свет и тепло маленькому миру. Воздух был насыщен весельем: сквозь двери магазинчиков доносились весёлые голоса и добрый басистый смех, создавая ощущение домашнего уюта
Среди этого калейдоскопа маленький Ториан вместе с родителями шёл по улицам, озаряемым цветными огоньками. Вокруг двигались счастливые лица, смешиваясь в одно большое праздничное течение радости и веселья. По улицам гулко звучал смех и разговоры, принося с собой хаос, из которого маленький мальчик черпал радость и вдохновение. С широкой улыбкой, ребёнок то и дело обращался к маме и папе, сверкая радостью своих белоснежных зубиков. В ответ родители дарили равнозначные улыбки, периодически подбрасывая мальчика вверх, что заставляло Ториана испытывать чувство мимолётного полёта и невесомости. Глаза светились от счастья, а взгляд был полон удивления и восторга при каждом взлёте. Родители смотрели на него с любовью и нежностью, их голоса звучали мягко и ласково, когда они смеялись и разговаривали с сыном, добавляя ещё больше тепла в этот праздничный вечер.
Ториан почувствовал резкую боль в левой ноге, что заставила рухнуть на колени прямо перед алыми лилиями. Лицо искажено мукой, а глаза наполнены слезами от неожиданной агонии. Напряжение и давление на суставы заставили вспомнить слова отца, звучавшие как жестокий упрёк, несущийся прямо из глубин разума: - Значит, ты уходишь из семьи? Понимаешь, что этим подрываешь весь труд, что мы вкладывали долгие годы?!
– голос отца был полон разочарования и гнева, а брови сдвинулись в строгом выражении.
– Милый, не стоит… – начала мать, пытаясь защитить сына, но резкий и решительный тон главы семьи прервал женщину. Руки матери слегка дрожали, а глаза были полны тревоги.
– Он нас подставил. Я положился на него, а по итогу мы влезли в долги ради его аферы. Пять лет в академии провёл. Начинал как лучший курсант и едва, со скрипом закончил, - отец стоял, скрестив руки, голос был резок и безапелляционен.
Несмотря на растущую боль и холод, захватывающий сердце, Ториан собрался с духом и обратился к отцу. Голос юноши дрожал, но был полон решимости: - Как и ты в прошлом, пап, последовать твоим путём, посмотреть мир, доказать себе и…
Но отец жёстко перебил, - Что хочешь доказать? Что ты лучший? Оно не видно. Учёба со скрипом, работа на грани, ещё амбиции идеалиста. Так, хочешь проявить себя?
– слова были жёсткими и безжалостными, - Собирай вещи и вали в военно-космический флот. Там как раз сейчас набирают офицеров для операции по усмирению Доминиона. Дерзай, может, тогда ты станешь тем, кем хочешь, или решишь свои проблемы.
Отец отвернулся, жесты были резкими, словно мужчина уже отрезал себя от сына.
После воспоминаний о бурной ссоре в уме Ториана установилась холодная тишина. Боль в левой ноге начала медленно утихать, словно отступая перед решимостью, постепенно позволяя юноше подняться. Лицо было неподвижно, но в глазах мерцали отголоски боли. Под тяжестью обиды и разочарования молодой человек встал, движения были медленными, ощущая, как сердце остывает на фоне воспоминаний о жарких спорах и непонимании. Губы Ториана сжались в тонкую линию, а взгляд стал холодным и отстранённым, отражая внутреннюю борьбу и решимость идти своим путём, несмотря на все препятствия.