Последний обряд
Шрифт:
Вдали сверкает молния. Но помимо нее и угольно-серых облаков больше ничего не видно. Мы совершенно одни.
Это жутко, но, несмотря на то, что мы летим над землей в этой крошечной консервной банке, я чувствую себя в безопасности. Я смотрю на Гейба, который прислонился лбом к окну. Действие адреналина, который придавал сил во время побега, прошло, оставив меня пустой и обессиленной. Но я до жути боюсь закрывать глаза… потому что видения…
Я чуть не подскакиваю от испуга, когда самолет покачивается, и понимаю, что мои глаза закрыты. Я хватаюсь за спинку сидения Гейба и подаюсь вперед.
— Почему
— Небольшую группу в маленьком самолете защитить легче. И если ты не собиралась использовать Влияние, чтобы убедить экипаж коммерческого самолета изменить курс полета, то Марку осталось бы просто ждать нас в аэропорту прибытия.
Я вообще не хочу использовать Влияние, не говоря уже о том, чтобы угнать самолет.
— Хороший план, — говорю я. Самолет снова покачивается, и у меня внутри все сжимается. — Сколько еще лететь?
— Еще часов пять. — Он бросает на меня оценивающий взгляд через плечо. — Выдержишь?
— Конечно, — лгу я. — Куда мы летим?
Он наклоняется вперед и что-то ищет в чем-то похожем на бардачок на консоли. Затем вытаскивает белый конверт и вручает его мне. Я открываю его.
Сверху лежит удостоверение личности Люка. Отдаю ему его. Судя по данным, он — Дэймон Блэк. Смотрю на свое. С блестящей поверхности водительского удостоверения, выданного в штате Флорида, на меня смотрит мое улыбающееся лицо. Улыбка — такая же фальшивка, как и имя. Колби Блэк. Не я. Также в нем говорится, что мой восемнадцатый день рождения был 12 апреля. Вранье.
Он был 22 августа, и из-за похорон Тейлор прошел, словно в тумане.
Тейлор умерла. Моя лучшая подруга. И это моя вина.
Лилит убила ее. События, произошедшие с момента ее похорон и заканчивающиеся поездкой с Люком и Гейбом в аэропорт, я запомнила неясно, как сквозь сон.
Снова прислоняюсь к окну и концентрируюсь на дыхании. Полет проходит спокойно, и я откидываю голову назад на сиденье и закрываю глаза, зная, что не усну, но мне необходимо успокоиться. Но это не помогает, ведь в голове роятся мысли.
Рука Люка задевает мою, и я смотрю вверх.
— Ты в порядке? — Сквозь гул двигателя доносится его тихий голос.
Что-то в его голосе беспокоит меня. Я киваю, хотя это ложь. У меня далеко не все в порядке. Сегодня вечером я пошла к Люку в квартиру, чтобы сказать, что люблю его. Но объявился Рен.
Он сообщил Люку, что он и некоторые другие хотят начать восстание против Люцифера… и попросил нашей помощи. Затем в парке появилась Лилит, и все пошло к черту. Буквально.
Я никогда не говорила этого. Никогда не говорила ему о своих чувствах.
А теперь не могу. Он не хочет быть здесь… со мной. Он сам сказал это. И я его не виню. Если бы и я могла не быть со мной, то ушла бы.
Я глубоко дышу и пытаюсь замедлить трепещущее сердце и беспокойный разум, но не выходит. Память возвращает меня к самолету и тому, как мы в него попали — из-за бесконечного списка неправильного выбора.
Я вытаскиваю iPod из сумки и вставляю наушники, затем прилагаю все усилия, чтобы расслабиться, когда Алиша Киз говорит мне, что «все будет в порядке». (Alicia Keys — американская певица, пианистка, автор песен, выступающая в стилях
Но я знаю лучше.
Молния в моих венах. Уничтожает меня.
Мне не пережить еще одно видение.
Я научилась доверять своим видениям. Мэтт, Бабушка, Тейлор… и даже Люк. Каждый раз я видела их мертвыми, до того, как они умерли. Только один раз видение не сбылось. В первый раз, когда я увидела себя мертвой, Люк и Гейб смогли спасти меня. Но это было больше, чем видение. Более конкретное. Я не только увидела себя мертвой — я фактически чувствовала себя мертвой. Чувствовала, что парю, как воздух, без физической формы. Только свет.
Я не заберу с собой Люка или Гейба. Никто больше не умрет из-за меня.
Я выключаю музыку и слушаю гул двигателя, белого шума, пока смотрю из окна. Краем глаза ловлю движение — черная форма, отодвигающая серое одеяло облаков. На мгновение я поражена, но потом понимаю, что это просто тень нашего самолета, отбрасываемая лунным светом. Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на ритме сердца.
Люк
Дыхание Фрэнни становится размеренным и более глубоким, когда она склоняется на меня и засыпает, что заставляет меня пересмотреть взгляды на ситуацию. Прежде чем обнять ее, я колеблюсь, уверенный, что если позволю это, то не смогу отпустить снова. Но я принял решение. Как смертный я бесполезен. Я нуждаюсь в своих демонических способностях. Как демон, я не только смогу защитить Фрэнни, но и дать отпор.
Как Габриэль.
Когда сегодня вечером он заставлял пойти с ним и Фрэнни, размахивая рукой с молнией перед моим лицом, я ничего не хотел сильнее, чем отправить его в небытие.
Я впиваюсь взглядом в его затылок, когда Фрэнни наклоняется в мою сторону, задевая ожог на ребрах. Но это ничто по сравнению с болью в сердце. Вся ее жизнь превратилась в хаос, и это моя вина — моя и моих адских братьев.
Перед отъездом она спросила меня, что случилось сегодня вечером с Лилит в парке, и я не смог ответить. В очередной раз подвел ее. Убийство Лилит было бы небольшим, но значимым жестом, которым я мог бы помочь Фрэнни, вместо того, чтобы причинять ей постоянную боль. Я приставил нож к ее горлу. Собирался это сделать. Но потом понял, что если бы сделал, то убил бы не Лилит, а лишь тело. Анжелика была бы мертва, а я полностью изменился. Стал бы убийцей, отмеченным для Ада. Я не мог достаточно быстро развернуть нож, чтобы не позволить ее сущности войти в меня.
Быть человеком — явный недостаток.
Хуже того, я не воспринимал Ренориана всерьез, как должен был. Возможно, если бы я сделал что-нибудь полезное для его восстания — усерднее помогал бы Габриэлю или сделал бы что-то без его ведома — возможно, сейчас Фрэнни была бы в безопасности.
Мне трудно представить, что она никогда не будет в безопасности.
Я знаю, что будет, и собираюсь помочь ей.
Страх сковывает меня при воспоминании слов Короля Люцифера, и теперь я озадачен тоном, которым он произнес их.