Последний Паладин. Том 12
Шрифт:
Увидев свою прелесть, до этого показательно невозмутимые глаза герцога сверкнули эмоциями, а лицо тронула едва заметная улыбка. После чего Вильгельм что-то прошептал себе под нос и хмыкнув, «попался, глупец», взмахнул рукой.
Костяной перстень, что я вытащил, вылетел из моих рук, и словно примагниченный лег в указательный палец левой руки герцога. От того тут же полыхнуло силой, злорадством и осязаемым чувством собственного превосходства.
— Ты держал его при себе, — потирая свою прелесть, констатировал герцог, — вопиющая глупость, Маркус. Не ожидал от тебя такой беспечности. Подарил мне слепок своей силы
— Не знаешь? — прервал я самоуверенную тираду, — а разве твои друзья тебе ничего про меня не рассказали? Или дочь?
— Ты о чем говоришь, — отчего-то не понравились мои слова Фон Грэйву.
— О том, что тебя, похоже, списали со счетов, приятель, — с легким сочувствием в голосе пожал я плечами, — думаешь, твоя дочь просто так отказалась сюда приходить? Октавия знала, что ты уже покойник. Надеюсь, вы успели попрощаться?
— Ты бредишь и сам не понимаешь, о чем говоришь! — недобро оскалился Вильгельм Фон Грэйв, — ты понятия не имеешь, с чем связался! Да, ты забрал у меня Флоки, умудрился защитить останки Лиорно, но ты забываешь, что у меня есть слепки еще трех Паладинов! И из-за твоей халатности, они теперь знают с кем будут иметь дело и легко уничтожат тебя!
С этим воинственным выкриком, Вильгельм Фон Грэйв поднял перед собой правую руку и поочередно хрустнул тремя пальцами.
Находящиеся там костяные перстни заклубились дикими всполохами энергий.
Штормовые, ярко голубые вспышки со стихийным ответом Паладина Молнии Самсона.
Пыльное янтарное сияние древнего песка со стихийным ответом Паладина Земли Григора.
И темно-синее бурление диких глубинных вод со стихийным ответом Паладина Воды Родрика.
Вырвавшись наружу из костяного заточения, энергетические отпечатки мощнейших представителей своих стихий начали проявляться в этом мире в виде элементальных духов, лишь отдаленно напоминающих человека.
Собственно, как и Паладин Флоки, слепок которого я уничтожил в прошлую битву вместе с костяным перстнем, эти духи не имеют ни единой частички души истинных Паладинов. Все они просто стихийные отпечатки, подкрепленные и стабилизированные с помощью Стихии Смерти и информации из загробного мира.
И словно этого было мало, герцог, не переставая улыбаться, коснулся четвертого перстня правой руки и его тусклое сияние Света начало моргать. Световые столбы, аналогичные тому, который был за Фон Грэйвом в момент моего появления здесь, стали бить по периметру пещеры и после каждого такого удара внутри появлялся Рыцарь Смерти, которых я видел на площади.
Один…
Второй…
Третий…
Десятый…
Столбы перенесли сюда ровно четырнадцать элитных воинов в тяжелых доспехах, правда парочка из них были тяжело ранены и словно выдернуты из пыла битвы, что не ускользнуло от глаз Вильгельма Фон Грэйва, но тот постарался не подавать виду.
В один момент все пространство в округе наполнилось перекрестным стихийным ответом четырех Стихий, которые создали дикую смертоносную смесь.
Стихийный ответ Смерти, исходящий от перстней, плюс Стихийные ответы Земли, Молнии и Воды, одним своим присутствием безжалостно сотрясали своды пещеры. Их совокупная мощь давила на пространство
Но это место не было обычным.
Это знал я.
Это знал герцог.
Точно также, как мы оба прекрасно знали, что живым отсюда выйдет только один из нас.
Глава 3
— Умри и стань моим трофеем, Маркус, — возбужденным голосом произнес Вильгельм Фон Грэйв и, вытянув руку, приказал, — в атаку!
В тот же миг земля содрогнулась от взмаха каменных кувалд лже-Григора, и десятки кольев обрушились на меня словно зубы гигантского зверя. Одновременно с этим в воздухе появились десятки водных пузырей, и они тут же стали взрываться гранатами проклятой Воды, разом затопив центр пещеры по колено.
И с секундной задержкой во все это добро ударила Молния.
Первые каменные атаки я разрезал, а обрубки сразу же использовал как ступеньки. От водных бомб закрылся мантией, на манер зонтика, а цепь молний прервал воткнутым словно громоотвод клинком.
И хоть звучало это все достаточно просто, на деле я действовал на пределе скорости и даже чуть-чуть за границей этого предела, так как не готовое к подобному тело прострелило вспышками боли сразу в нескольких местах.
На то, чтобы оперативно восстановить все повреждения мышц и тканей времени не было, так как на меня уже неслась новая волна смертоносных стихийных атак.
Принимать их на себя второй раз желания никакого не было, поэтому я использовал первый же каменный зубец, чтобы вытолкнуть себя из области поражения.
На лету я призвал оставленный позади «Коготь Пустоты» обратно в руку, и как раз успел выставить его острием перед собой. Целью я изначально выбрал одного из двух раненных Рыцарей Смерти, которые появились по периметру и все это время сужали кольцо окружения вокруг меня, пытаясь уменьшить мне место для маневров.
«Коготь Пустоты» играючи рассек выставленный Рыцарем Смерти костяной щит, и с хрустом вошел острием прямо в черепушку не успевшего ничего осознать одаренного.
— Не понял, — сощурился я, заметив, что Рыцарь Смерти с пробитой насквозь башкой не упал, и вместо того, чтобы нормально сдохнуть, размахнулся на меня костяной булавой.
Блокировать неожиданную атакую пришлось голой рукой, и ценой сломанного запястья, я защитился и отступил на два шага.
Позади же уже разламывалась с диким треском Земля. Проклятая Вода подступила к ступням и бурлила диким потоком, сквозь который можно было расслышать приближающийся электрический треск.
С начала боя прошло всего три секунды, а вопросов к происходящему у меня уже накопилось с десяток.
И первый из них: какого хрена Рыцарь передо мной не сдох?! Ведь я совершенно точно уверен, что это был человек!
Чтобы найти ответ, я потратил еще мгновение из и так очень сильно ограниченного времени, и увидел довольно улыбающееся лицо Вильгельма Фон Грэйва.
Герцог так и стоял у алтаря, выставив руки с растопыренными пальцами словно дирижер. На управление сразу тремя слепками лже-Паладинов он тратил буквально всю свою концентрацию и энергию.
Из его носа текла кровь, глаза были красными, вены вздулись, пальцы посинели, но ублюдок улыбался. И я успел заметить почему.