Последний Паладин. Том 12
Шрифт:
Путь Созерцания, через который Вильгельм Фон Грэйв управлял призванными слепками лже-Паладинов был не единственным его козырем. Прямо сейчас на герцоге висел также Путь Уз Смерти, энергетические нити которого расходились от Вильгельма в сторону каждого из четырнадцати призванных Рыцарей Смерти.
И именно эти Узы и защитили Рыцаря от смерти, перенаправив мой летальный урон в мир Смерти. Неприятная техника, искажающая саму душу связанных таким способом людей. И самое подлое было то, что самого Вильгельма Фон Грэйва это искажение не затрагивало, так
Или же… не смог? — мелькнула мысль у меня в голове, и я шепнул, — перемести.
Облако Тьмы проглотило меня, и на место, в котором я стоял мгновение назад, обрушился град трех разрушительных Стихийных атак лже-Паладинов.
Шаг Тьмы выпустил меня аккурат за плечом герцога, и я уже потянулся рукой к его беззащитной шее, как вдруг мир вокруг замер, стал вязким и тело помимо моей воли шагнуло назад.
Я успел заметить лишь исходящую от Вильгельма Фон Грэйва сиреневую вспышку, после которой, словно на обратной перемотке, я вернулся в ту же позицию, где находился перед применением Шага Тьмы.
Мир отмер без предупреждения, только на этот раз я не успел произнести приказ, так как земля подо мной разверзлась, и оттуда, словно гейзер, выстрелил поток горячей проклятой Воды и обжигающего ядовитого пара.
Яростный напор подхватил меня, и с грохотом вбил в потолок пещеры, где меня уже ждали гостеприимно созданные лже-Григором каменные колья. И на закуску, словно мне этого было мало, сквозь поток горячей воды в меня ударил голубой разряд Стихийной Молнии.
Все это произошло так быстро, что у меня закружилась голова и опомнился я уже лежащим на влажной, потрескивающей электричеством, земле.
В ушах дико звенело, тело било легкими судорогами, изо рта текли ручейки крови, а стихийный доспех просел на девяносто восемь процентов. Еще бы чуть-чуть и никакая регенерация бы меня не восстановила.
Сплюнув кровь, я поднялся на ноги и найдя чуть плывущим взглядом герцога, произнес, — и это все?
И несмотря на тот факт, что бушующий вокруг ответ трех Стихий перешагнул уже за девяносто процентов, выглядел герцог хорошо. Там, где я едва-едва справлялся аурой Тьмы, Вильгельму его читерские перстни давали полный иммунитет от окружающего давления. Причем не только ему, но также и его Рыцарям, отрезавшим мне все пути к отступлению.
— Невероятно, — уважительно захлопал в ладоши Вильгельм Фон Грэйв, — ты еще жив! Ни за что бы не поверил, что такое возможно, если бы не увидел собственными глазами! Ладно иммунитет к одной чужой Стихии, пусть к двум… но сразу к трем?! Воистину достойное пополнение моей коллекции! Место в перстне Теней по праву твое, Маркус! Ты его заслужил даже больше, чем Последний Паладин Теней, останки которого я даже искать не буду в знак уважения к твоим способностям!
— Какое лестное предложение, — хмыкнул я, слегка пошатываясь, и наблюдая как трио лже-Паладинов уже готовит новую атаку, а кольцо Рыцарей Смерти сузилось еще больше и продолжало наступать, — только есть тут одна неувязочка.
—
— Моя родная Стихия не Тень, — улыбнулся я, и в тот же миг, единственный перстень на правой руке герцога, тот самый, что он забрал у меня, почернел и яростно впился в его ладонь.
— Аа-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! — заорал Вильгельм, глядя как сначала почернел его палец, а потом эта всепоглощающая Тьма начала перекидываться на другие пальцы… на ладонь… на запястье…
Продолжающий истошно вопить от нечеловеческой боли герцог попытался снять почерневший перстень, но у него ничего не получилось.
— Прочь! Слезь! Уйди! Исчезни! — сыпал он приказами, но Тьма неумолимо сжирала его плоть, добравшись уже до плеча.
Осознав тщетность своих попыток, Вильгельм Фон Грэйв скользнул левой рукой себе под рубашку, откуда показался начавший сиять сиреневым светом амулет.
Вспышка, и мир вновь стал вязким, тягучим и медленным. Звуки исчезли, и в медленной обратной перемотке, Время вернулось в момент, когда я только-только поднялся на ноги и произнес:
— И это все?
Только в этот раз герцог не стал выпендриваться, хлопать в ладоши и болтать, а сразу попытался снять черный костяной перстень с правой руки.
А я с улыбкой стоял и смотрел как один в один повторилась прошлая ситуация.
Тьма, черный палец… кисть… рука… вопли адской боли и агонии.
Потом снова амулет, сиреневое сияние Стихии Времени, уже чуть более тусклое чем было до этого, и, собственно, перемотка.
Я вновь сплевываю кровь, медленно поднимаюсь на ноги и слегка изменив сценарий, говорю:
— Еще не наигрался?
Вильгельм поначалу не понял, что произошло, а потом как понял и в его самодовольных глазах мелькнуло удивление.
Еще бы, ведь по идее я не должен был замечать факта перемотки Времени назад, но я замечал. И не только…
Удивление герцога очень быстро сменилось гримасой боли, воплями, агонией, черной рукой…
Смотреть на эту картину в очередной раз было также приятно, как и в первый, но, пожалуй, хватит.
Пора заканчивать спектакль.
С этими мыслями я щелкнул пальцами, и начавшее вновь разгораться сиреневое сияние амулета резко погасло. И до того, как вопящий Вильгельм Фон Грэйв успел понять, что случилось, я сделал рывок вперед и взмахом клинка снизу вверх, отсек ему почерневшую правую руку.
— Вот так оно как-то правильнее, — улыбнулся я, глядя на однорукого герцога, который отскочил от меня, зажимая кровоточащую рану.
Его глаза горели смесью удивления, ярости и… страха.
Но к чести Вильгельма Фон Грэйва, он не поддался панике, мгновенно поборол эмоции и потянулся своей единственной оставшейся рукой к амулету.
— Не, больше твоя игрушка не сработает, приятель, — покачал я головой.
Я видел, как мысли ураганом проносятся в голове и не думающего сдаваться герцога, и после секундной заминки, он завопил: