Последний патрон (сборник)

Котов Алексей Михайлович

— А что ей теперь волноваться-то? — сказал аббат. — Ведь из мешка, да тем более деспота, не сбежишь.

Сонную Изольду напоили чаем с малиной (ее принес сэр Маргус), а потом уложили спать…

Утром аббат Куразье и министр сэр Маргус сожгли сеновал, в котором королева встречалась с проходимцем-конюхом. В пучке травы, отданном на экспертизу в Метафизическую академию наук, было обнаружено большое количество цветов «любовникус дурманикус».

Узнав результаты экспертизы, аббат Круазье плюнул с досады и сказал, что не мешало

бы сжечь и самого колдуна-конюха. Но Светофор сбежал вторично, утащив на этот раз большую королевскую печать.

— Теперь королевские долговые расписки подделывать будет, — вздохнул сэр Магнус.

Он наконец-то снял с головы шутовской колпак.

— Ну и шут с ним! — улыбнулся аббат. — Кстати, мы и без печати свадьбу сыграем. Что мы бюрократы какие-нибудь, что ли?!.. Для настоящей свадьбы вообще ничего не нужно кроме жениха и невесты, Бога и людей.

И вполне возможно, что он прав…

Сто химер и одна истина

Алхимик Розеткус стоял возле зеркала и задумчиво рассматривал синяк под глазом. Сзади хохотал связанный по рукам и ногам китаец.

— Порох! — бубнил ученик алхимика Ганс. — Как делают порох, узкоглазый?!

— Не сказу-у-у, однако!.. — сквозь смех стонал китаец.

— Может это самое… — Ганс почесал здоровенный кулак и посмотрел на хозяина. — Попроще что-нибудь применить, а?

— Нельзя! — Розеткус потрогал синяк пальцем. — Единственный китаец в герцогстве. Еле-еле разыскали… Помрет, что делать будем?

Ганс провел гусиным перышком по голой пятке китайца. Тот снова хрюкнул от смеха.

— С золотом попроще было, — пожаловался Ганс. — С золотом и философским камнем хоть сто лет любого дурака-герцога за нос водить можно.

Скрипнула дверь и в лабораторию просунулось веселое женское личико.

— Убирать будем, хозяин? — спросило личико.

— Будем, Марта, будем… — Розеткус вдруг повысил голос до раздраженного крика. — Убирай все к чертовой матери! Вот это убирай, — алхимик смахнул со стола колбу в виде головы химеры, — и это тоже!.. Все убирай!!

На пол посыпались пробирки, колбы, медные замысловато изогнутые трубочки и чугунные подставки.

Здоровяк-ученик взвалил на плечо китайца и направился к двери. Розеткус что-то сердито ворча себе под нос, поплелся следом.

Ганс уложил китайца на землю, под раскидистой яблоней.

— Пойми, Чан, — нежно зашептал на ухо китайца Розеткус. — Не изобретем порох — вместе на плаху пойдем. Фингал под моим глазом видишь?.. Это мне герцог лично поставил. Он к войне готовится…

Китаец коротко хохотнул и уверенно сказал:

— А моя все равна не говорить!

Из лаборатории доносился звон стекла и шорох веника. Женский голосок пел что-то веселое про доброго Ганса, который обещал наивной девушке вернуться из похода на Восток.

— Дранх нах остен! — старательно и нежно выводил голосок. — Дранх нах остен!..

— Господи! —

взревел Розеткус и воздел руки к небу. — Господи, помоги мне изобрести порох! Ну, что тебе стоит, Господи?!..

— Вы только это… Не говорите ему, зачем он нам, — сказал учителю Ганс. — Бог — не герцог, он войну не любит.

Мимо прошла Марта с мешком за плечами. Девушка разложила костер неподалеку и высыпала в него мусор.

Мощная взрывная волна сорвала с Розеткуса шляпу и если бы не крепкая шея алхимика, она наверняка укоротила бы его на целую голову.

— Мамочка родная!.. — простонал Ганс.

Прижатый к земле пышным девичьим телом ученик алхимика смотрел в закопченное декольте и глупо моргал глазами.

— Это же порох жахнул!!.. — простонал Розеткус.

Алхимик бросился в лабораторию. Там было пусто… Только в углу стояли три большие бочки.

— Колдовство, — ахнул за спиной алхимика запыхавшийся Ганс. — Ей-богу, колдовство, хозяин!

Мужчины вернулись к яблоне и привели в чувство чумазую Марту.

— Девочка моя, — ласково заговорил Розеткус. — Ты откуда это взяла?

— Что, это? — переспросила Марта.

— Ну, это… — Розеткус развел в стороны руки. — Бум-бум!!

Мужчины заискивающе улыбались.

— Пусть еще раз в лабораторию сходит и принесет… — жарко зашептал в ухо хозяина Ганс. — С колдуньями без хитрости нельзя!

Переговоры со слегка контуженой девушкой оказались не менее длительными, чем с упрямым Чаном. В конце концов, Марта согласилась принести еще «бум-бум», если здоровяк Ганс возьмет ее замуж. Ганс легко согласился — за колдовство в графстве полагалась смертная казнь.

Марта принесла мешочек наполненный чем-то неопределенно серым. Розеткус долго разглядывал, пробовал на вкус содержимое и только потом высыпал его в костер. Яркая вспышка озарила лица людей.

— Я же говорю, колдовство! — обрадовался Ганс.

Розеткус недоверчиво покачал головой.

— Пошли, — он взял девушку за руку. — Покажешь нам, как ты колдуешь… То есть как ты это делаешь.

В лаборатории Марта высыпала в мешочек содержимое из трех бочек, которые ей так и не удалось сдвинуть с места во время уборки.

— Древесный уголь, — быстро определил Розеткус содержимое первой бочки. — Помнишь, Ганс, мы с тобой чистый эфир из воздуха получить хотели? А в этих двух бочках сера и селитра, — алхимик поднял руки к потолку и громко рявкнул: — Все, Господи, все!.. Спасибо!

— А как же колдовство? — удивился Ганс.

— Колдовство, точнее божественное таинство, будет в церкви во время твоей свадьбы, — радостно съехидничал Розеткус. Он поднял с пола осколок колбы в виде головы химеры. — Кстати говоря, Марта не могла изобрести ничего, кроме пороха. Потому что она убрала отсюда все лишнее. Понимаешь, Ганс?!.. Сто химер и одна истина мне в глотку, она ничего не могла изобрести кроме пороха!!..