Последний побег
Шрифт:
Джек разрезал веревку, которой были связаны руки миссис Рид. Она тоже подошла к Белл.
— Мне очень жаль, что так вышло, — произнесла она. — Но я тебе благодарна.
Белл кивнула.
— Это не так уж и трудно — выбирать между добром и злом.
— Сейчас мне надо исчезнуть. — Миссис Рид покосилась на мужчин, приближавшихся к площади. — Если где-то стреляют, неграм там лучше не появляться.
— Иди за дом, на мой задний двор. Оттуда доберешься до железной дороги и пойдешь вдоль путей прочь из города, — сказала Белл. — Там тебя вряд ли будут искать. Я рада, что мы с тобой познакомились, Элси.
— Я тоже. — Миссис Рид сняла очки и вытерла глаза. Ее лицо оставалось таким же суровым и строгим, как раньше, но Хонор видела, что она плачет.
Миссис Рид снова надела очки и поплотнее закуталась в шаль.
— Я буду молиться за тебя. — Она посмотрела на Хонор и Джека. — И за вас. Если потороплюсь, то успею в церковь до окончания службы. — Миссис Рид пошла за дом, но на углу
Девочка расплакалась. Миссис Рид улыбнулась и скрылась за углом дома.
— Хонор, — прошептала Белл. — Видишь капор в витрине? Серый, который я сшила недавно?
Хонор взглянула на серый капор с небесно-голубой подкладкой.
— Я его сделала для тебя. Тебе пора поменять цвета. Впрочем, ты это знала.
Да, Хонор знала.
— Он мертв?
Никто не подошел к Доновану, лежавшему на мостовой в луже крови. Рядом с ним валялась его шляпа и астры, которые уронил Джек.
— Еще нет. — Хонор по-прежнему ощущала его присутствие, как чувствовала беглецов в лесу.
— Никто не должен умирать в одиночку, даже такой мерзавец, как Донован, — тихо промолвила Белл. — Кто-то должен проводить его. Он мой брат.
Мужчины, шедшие от церкви, уже добрались до площади, но держались поодаль. Они увидели Белл и ее дробовик и теперь ждали, что произойдет дальше.
Хонор закусила губу, поднялась и шагнула к мужу.
— Так больше нельзя, — сказала она. — Мы должны выбрать свой путь. Не такой, как в твоей семье.
Джек кивнул.
— Я должна это сделать.
Хонор отдала ему их дочь, а сама подошла к Доновану и опустилась рядом с ним на колени. Среди кровавого месива у него на груди она увидела ключ, висевший на темно-зеленой ленте. Ключ от ее сундука. Она заметила, что его жилет был не просто коричневым, а коричневым в тонкую желтую полоску. «Я использую эту ткань для следующего одеяла, — подумала Хонор. — Пусть от него что-то останется».
Его глаза были закрыты, губы искривлены в гримасе, свидетельствовавшей о том, что конец уже близок. Донован чуть-чуть приоткрыл глаза, но Хонор все равно разглядела в них мелкие черные крапинки.
— Возьми меня за руку, Хонор Брайт, — прошептал он.
Она сжимала его руку, пока не почувствовала, как померк свет.
Фейсуэлл, Огайо
10 марта 1852 года
Дорогая Бидди!
Это будет мое последнее письмо из Фейсуэлла. Как только закончу его, я сразу упакую письменные принадлежности и отнесу их в повозку, где лежат все наши вещи. Завтра мы с Джеком и Камфет уезжаем на запад. Всю зиму мы думали, куда поедем. Пока мы отправляемся в Висконсин, куда уже переехали некоторые Друзья из Фейсуэлла и очень хвалили его в своих письмах. Там есть возможность устроить молочную ферму. В тех краях нет лесов, а есть большие равнины, здесь их называют прериями. Я с нетерпением жду, когда мы туда отправимся.
Мы могли бы поехать раньше, но сначала мы ждали конца зимы, а потом — свадьбы Доркас. Да, она вышла замуж. На прошлой неделе. За фермера из семьи, недавно поселившейся в Фейсуэлле. Он позаботится о нашей ферме — вместе с Джудит Хеймейкер. Мы предложили ей поехать с нами, но она решила остаться в Фейсуэлле. Сказала, что хватит с нее переездов. Честно признаюсь, для меня это было большим облегчением.
Почти все имущество мы оставляем здесь. Что будет нужно, купим или изготовим на месте. Однако мы берем с собой четыре одеяла. (Я очень рада, что наконец-то отправила тебе твое одеяло!) Подписное одеяло из Бридпорта с именами людей, которые всегда будут дороги моему сердцу, где бы я ни оказалась. Наше свадебное одеяло, сшитое в спешке фейсуэллскими женщинами. Хоть оно и пошито не особенно аккуратно, зато теплое — иногда большего и не нужно. Я сшила для Камфет маленькое одеяльце из памятных лоскутов, собранных в Дорсете и Огайо. Узор называется «Звезда Огайо», у меня он состоит из квадратов и треугольников коричневого, желтого, красного, кремового и рыже-ржавого цветов. Камфет под ним спит хорошо. Четвертое одеяло — подарок от чернокожей женщины миссис Рид. Я видела его у нее в доме, и оно мне очень понравилось. Сшито не из фигур, а из полосок ткани синего, серого, кремового, коричневого и желтого цветов. Оно отличается от всех одеял, какие мы с тобой знаем. Описать узор невозможно, потому что узора как такового нет. А есть как бы случайное сочетание полосок, создающее ощущение единого целого. Я бы хотела научиться шить такие одеяла.
Тебе, наверное, будет приятно узнать, что я в первый раз в жизни заговорила на собрании. Это случилось на моем последнем собрании в Фейсуэлле. Я всегда чувствовала, что мои внутренние ощущения невозможно передать словами. Но на сей раз внутренний свет побудил меня высказать свои мысли и объяснить — пусть и не совсем внятно, — почему я считаю,
Я не жалею о том, что покидаю Огайо и еду на запад. Меня только печалит, что теперь расстояние между нами станет еще больше, Бидди. Когда мы устроимся на новом месте, я тебе сразу напишу. Зная, что в далекой Англии у меня есть подруга, мне легче ехать, ведь у меня есть родной берег, о котором я помню, у меня есть звезда, что всегда остается на небе. После путешествия по океану я думала, что уже никогда не найду в себе сил двинуться куда-то еще. Но теперь решила уехать и очень этому рада.
Конечно, мне неспокойно. Сегодня ночью вряд ли удастся заснуть: я буду думать о том, что меня ждет впереди. Но теперь все иначе. Не так, как было, когда я уезжала из Бридпорта с Грейс. Тогда я бежала прочь, и бежала вслепую, зажмурившись. И мне не за что было держаться. Теперь я иду дальше с широко раскрытыми глазами, и у меня есть опора: моя семья, Джек и Камфет. Это американский подход. Наверное, я все-таки становлюсь настоящей американкой. Учусь понимать разницу между «бежать от чего-то» и «бежать к чему-то».
Выражение признательности
При работе над этой книгой я пользовалась многими источниками. Вот некоторые из них:
О «подземной железной дороге» и отмене рабовладения в Америке. «Подземная железная дорога»: от рабства к свободе» Уилбура Генри Сиберта (1898) — классический труд, откуда берут информацию многие исследователи; «Отпусти мой народ: история «подземной железной дороги» и развития аболиционистского движения» Хенриетты Бакмастер (1941); «Борьба за свободу: отношение к рабовладению в пограничных районах Огайо» Гэри Кнэппа (2008).
О квакерах. «Квакерские чтения» под редакцией Джессамин Уэст (1962); «Введение в квакерство» Пинка Дендилайна (2007); «Воспоминания Леви Коффина, начальника «подземной железной дороги», под редакцией Бена Ричмонда (1991); «Рабство и Божественный свет: квакерство и аболиционизм, 1820–1865» Райана Джордана (2007); «Собрания Друзей: 300 лет истории бридпортских квакеров» Сьюзен Финч (2000; большое спасибо Мэриан Винсент, которая нашла для меня эту книгу).
Об Оберлине и его окрестностях. «Оберлин: город и колледж» Джеймса Фэрчайлда (1883); «Город, начавший Гражданскую войну» Нэта Брандта (1990); «Место на ледниковой морене: время, земля и природа в рамках американского города» Томаса Фэрчайлда Шермана (1997).
О лоскутном шитье и его истории. На эту тему написано множество книг, но больше всего мне помогли: «Лоскутное шитье в общине: традиции Огайо» под редакцией Рикки Кларка (1991); «Классическое лоскутное шитье в Американском музее в Британии» Лоры Берсфорд и Катрин Хиберт (2009) и «Подписное одеяло Филены: прощальный подарок Огайо» Линды Солтер Ченовет (2009).
Книги того времени. «Кухня Огайо и практическое домоводство» (1877) (большое спасибо Кэрол Дисанти, которая одолжила мне это сокровище); «Наши кузены в Огайо» Мэри Ботем Хауитт (1849) — не столько роман, сколько документальное описание одного года жизни на ферме в Огайо; и, конечно же, «Хижина дяди Тома» Гарриет Бичер-Стоу (1852). Что касается взглядов британцев XIX века на Америку и американцев, то вам не найти лучших источников, чем «Домашние манеры американцев» Фрэнсис Троллоп (1832) и «Американские заметки» Чарльза Диккенса (1842); хотя в обеих книгах содержится немало критики, многие наблюдения верны до сих пор.
Я бы хотела поблагодарить всех, кто помогал мне писать эту книгу.
Огайо. Сердечно благодарю Гвен Майер, самого увлеченного архивариуса Гудзона, бесконечно преданного своему делу, и Сью Флетнер — за их радушие и гостеприимство. Прошу прощения за то, что Гудзон мало упоминается в этой книге, однако он дал мне имя и профессию для одной из главных героинь, хозяйки шляпного магазина Белл Миллз. Большое спасибо Тиму Саймонсону за информацию по истории Веллингтона; Бобу Гордону — за сведения о фермерских хозяйствах; и Мэдди Шелтер, которая дважды водила меня на экскурсию по своей ферме. Спасибо всем, кто помогал мне в Оберлинском историческом центре и в архиве Оберлинского колледжа. Благодарю Кэти Лайнхэн и Гленна Лофманна, оказавших мне много неоценимых услуг: они разыскали все необходимые карты, нашли ответы на мои вопросы, познакомили меня со знающими людьми, устроили экскурсию на самолете над местом действия моей книги и проявили такой искренний интерес к моим изысканиям в Огайо, что взялись за них сами. Оберлин — удивительный город, там живут очень хорошие люди. А Кэти и Гленн — лучшие из лучших.