Последний поцелуй
Шрифт:
Также он оказался самым обычным человеком. Разве что свои миллиарды он заработал сам благодаря фармацевтической компании. Больше ничего примечательного не было — среднего возраста (пятый десяток), со среднестатистической внешностью, имел средний вес и в целом был обычным человеком.
Но Эмбер он нравился, и Брайан, не задумываясь, впустил нас в свою жизнь. Он недавно развелся, а две его дочери уже выросли и вышли замуж. Поэтому, наверное, в особняке площадью полторы тысячи квадратных метров ему было слишком одиноко. Нам же было лучше — жизнь с ним казалась раем. Мужик избаловал
Мы трахались с ним. Конечно же, трахались. И он был невероятно милым не только за пределами спальни, но и в ней тоже. Больше всего Эмбер любила в нем внимательность. Он не только дарил ей несколько оргазмов за ночь, но и ласкал ее, делал массаж и баловал вниманием.
Меня он тоже ласкал, делал массаж и баловал вниманием. Вот только я не отвечала на это так, как она. Секс казался мне скучным и очень редко приносил удовлетворение. Бедный Брайан, казалось, мог сутками напролет делать мне куни, но я все равно уходила спать в расстроенных чувствах. И каждый раз это было утомительно, неловко и не стоило затраченных усилий. Поэтому вначале я подумывала отказаться от совместного секса, пока не узнала, что Брайану тоже трудно достичь освобождения. Единственное, что могло заставить его кончить, это смотреть, как целуются две женщины. Точнее, как целуемся мы с Эмбер. Поэтому мое участие было необходимо. По крайней мере, если мне хотелось, чтобы все были счастливы. А я очень хотела этого. Ну и что с того, если на мое счастье всем было наплевать? Но, по крайней мере, эта ситуация была все же гораздо лучше, чем в Мексике, где кроме изобилия оргазмов присутствовали синяки, переломы и другие разнообразные травмы.
Несмотря на то, что в особняке имелось несколько свободных гостевых спален, мы спали все вместе на огромной кровати в комнате Брайана. Это был первый тройничок, в котором нам с Эмбер уделяли внимание в равной степени. Ну или делали вид. Я не пыталась обмануться ожиданиями, что это было нечто большее, чем простая уловка. И если мне нужно было доказательство, то я получила его, когда сидела на балконе. Тогда, благодаря вентиляции, я случайно услышала их разговор.
Однажды ночью Брайан спросил:
— Насчет Эмили: я делаю что-то не так? — Стоило заметить, что он искренне переживал. И хотя я подозревала, что Брайан влюбился в Эмбер, все равно ему хотелось окружить заботой и сделать счастливыми нас обеих.
— Ее изнасиловали, — объяснила мое поведение Эмбер. — Она все еще не оправилась от этого. Будь с ней терпеливым.
— Тогда все ясно. Конечно. Я буду терпеливым.
После короткой паузы он спросил:
— А ты уверена, что ей больше нравятся мужчины, чем женщины? Просто вчера она кончила очень быстро, когда ласкала твою грудь.
— Удивлена, что ты заметил, учитывая, что и сам очень быстро кончил, когда она ласкала мою грудь.
Брайан усмехнулся.
— Что правда, то правда.
Они замолчали, и мои мысли вернулись в тот день, о котором упомянул Брайан. Мы были в позе 69 — Эмбер сосала его член, пока Брайан делал ей куни
Потом Эмбер оторвалась от своего занятия, чтобы обратиться ко мне:
— Потрогай мою грудь, Эм.
Я потянулась и накрыла ладонью ее грудь.
— Не так, — огрызнулась она. — Соски. Покрути их между пальцами. Давай же. — Она даже взяла мою руку и положила туда, куда ей хотелось.
Эмбер всегда с легкостью могла попросить, но обычно она умоляла. Сейчас же она заставила меня. Приказала и использовала в свое удовольствие. Она преследовала лишь свои эгоистичные цели, ее не заботил мой оргазм. Эмбер была так сосредоточена на собственном удовольствии, что, казалось, даже не замечала, что Брайан прикасался и ко мне тоже.
И я нашла это возбуждающим. Очень возбуждающим.
— Но знаешь, — сказала Эмбер, прервав ход моих воспоминаний, — не поэтому Эмили было тогда хорошо. — Она будто предалась воспоминаниям одновременно со мной и, взглянув с другого ракурса, поняла, наконец, что-то, чего не замечала раньше.
По моей спине пробежал холодок, а кожу начало покалывать. Это было похоже, словно за мной наблюдали, хотя я думала, что была одна. Это и нервировало, и успокаивало одновременно.
Брайан, вроде как, не смог прийти к тому же выводу, что и Эмбер.
— Да? А почему тогда?
Эмбер поколебалась с ответом. А потом игриво произнесла:
— Благодаря тебе, конечно. Глупенький.
Я знала ее достаточно хорошо, чтобы заметить притворство. Она не верила, что это он заставил меня кончить. Но то ли ей не хотелось ранить его самолюбие, то ли не в полной мере понимала меня и пока не могла облечь свои догадки в слова, поэтому все лавры отдала ему. Но, уверена, на Эмбер снизошло понимание, и она, наконец-то, увидела, что за животное живет внутри меня.
Либо она впервые задумалась о том, что меня заводит, либо пыталась понять это уже давно, я не была уверена. Но после этого Эмбер вела себя со мной по-другому, признав то, что происходило между нами больше, чем когда-либо. Она всегда вела себя немного властно, говоря, например: «Заплети себе французскую косу», вместо: «Может, тебе стоит заплести французскую косу?». Теперь, каждый раз, отдавая команды, она встречалась со мной взглядом, как бы говоря: — «Я знаю. Я знаю, что этого ты хочешь. И даю тебе это».
Это еще крепче привязало меня к ней. И, в конце концов, я поняла, что это также привязывает и ее ко мне.
Мы жили с Брайаном уже год, когда он сделал ей предложение.
— Думаю, ты должна выйти за меня, — произнес он ни с того, ни с сего. Я уже научилась не обращать внимания на их разговоры, поэтому удивилась, что вообще услышала что-то.
— Что? — спросила Эмбер, вторя моему удивлению.
— Выходи за меня, — повторил он, и так нежно. Так искренне. Так романтично в своей простоте. — Да, я в два раза старше тебя, и моя бывшая будет в полном восторге от новостей, но кому какое нахрен дело? Я люблю тебя. И могу сделать счастливой. Давай поженимся.