Последний подарок богини
Шрифт:
Но видимо боги решили, что старый душегуб уже выпил до дна свою чашу удачи. Говоря языком мира Саши Дрейк, где-то произошла утечка информации. И о том, что легендарный пират направляется в Нидос на корабле, битком набитом сокровищами, проведали капитаны двух бирем, патрулировавших прибрежные воды острова.
Точно неизвестно, знали ли они маршрут последнего плаванья "Морского льва", или молодым волчатам просто повезло. Только неподалеку от Устричной отмели их корабли встретились с судном Сепиона. Формально тот
Разъяренные предательством пираты дрались отчаянно и пали все до одного. Численное преимущество и внезапность помогли нидосцам одержать победу. Вот только трофеи, доставшиеся победителям, оказались до смешного малы. Только половина суммы, предназначавшейся для внесения в городскую казну. Жарясь в преисподней, старый пират, наверное, долго смеялся над одураченными капитанами.
Как не пытались власти скрыть факт предательского нападения, скандал получился жуткий. Слава Нидоса, как дома престарелых для одиноких разбойников, оказалась сильно подмоченной. Но так как по закону наказать ретивых патрульных не получилось, их просто вышибли из флота за какую-то мелкую провинность.
Неподалеку от места последнего боя "Морского льва" по северному краю Устричной отмели шла цепочка мелких необитаемых островков. Вот все и решили, что Сепион припрятал свои несметные сокровища на одном из них. Первое время там яблоку негде было упасть от кладоискателей. Разумеется, никто ничего не нашел.
Постепенно клад стал одной из городских легенд Нидоса. Хотя все еще находились сумасшедшие, тратившие на поиск знаменитых сокровищ время и деньги.
Одним из таких "вечных искателей" и был отец Флои Акмен сын Фраса. В молодости он служил во Дворце Флота сначала писцом, потом помощником хранителя архива, потом вторым архивариусом. Он несколько раз плавал к Устричной отмели, ничего не нашел, став посмешищем для горожан. Разорился, его выгнали из Дворца Флота, и чтобы организовать последнюю экспедицию он заложил Ипию Минуцу Цицеру свою дочь. Так Флоя стала рабыней. Потом старший Минуц отдал её сыну Сентору.
По мере рассказа Далная делала все больше пауз. Корнелл то ли слушал её, то ли думал о чем-то своем. Вдруг он взял кувшин и торопливо налил себе вина, пролив часть на стол.
– А ты выпить не желаешь?
– ехидно поинтересовался Алекс у замершей на полуслове "мадам".
Ответить она не успела. Пришел Мордсин и приволок двух заспанных, осоловевших рабынь.
– Проснулись, суки негодные!
– хозяйка так рявкнула, что молодой радланин чуть не подавился, а задремавший Гернос, проснувшись, стал недоуменно оглядываться по сторонам.
– Запорю!
– бесновалась Далная, с мельчайшими анатомическими подробностями описывая сексуальную жизнь, ожидавшую несчастных в ближайшем будущем.
– Отдам в портовый бордель! На радланские корабли
"Прямо как соловей поет, - хмыкнул про себя юноша.
– Вот что значит опыт и глубокое знание предмета".
Кажется, до женщин стало доходить, что за время их сна случилась какая-то неприятность.
– Отмойте мой дом от этой гадости!
– чуть поутихла госпожа.
– Быстрее, рыбы тухлые.
Полученная выволочка взбодрила подчиненных. В сонных глазах появились искорки страха. Озадачив "говорящие" орудия труда, Далная вернулась к столу и один за другим выпила два стакана вина.
– Ну, господа, поняли, из-за чего на нас обрушились все эти неприятности?
– насмешливо поинтересовался Александр.
– Если Акмен все же отыскал клад Сепиона, почему не объявил об этом во всеуслышание?
– вопросом на вопрос ответил Корнелл.
– Да!
– воинственно поддержала его хозяйка борделя.
– Зачем он открыл тайну одному Минуцу?
– Может быть из-за дочери?
– предположил Алекс.
Сын советника снисходительно улыбнулся, а Далная заливисто рассмеялась.
– Акмен мог купить пол города, не то что свою дочь!
– Тогда не знаю, - развел руками парень.
– Вдруг у него были какие-то причины? Или он окончательно спятил? Это не важно. Главное, нам известно, что Сентор Минуц Цицер знает, где сокровища Сепиона.
– И какая мне от этого польза?
– после седьмого стакана хозяйка заметно опьянела.
– Нам же не известно где они?
Вдруг она прищурила глаза.
– А может расспросить Флою как следует?
– Не дури, Далная, - отмахнулся Александр, отрывая кусок от лепешки.
– Девочка ничего не знает, иначе давно бы сказала. Выгода наша в том...
Он стал медленно жевать.
Хозяйка и Корнелл напряженно ждали.
– Что о кладе знает Сентор Минуц, а не его отец, - закончил юноша, отхлебнув вина.
– Почему ты так решил?
– деловито поинтересовался Мерк.
– Если бы все происходило по приказу Ипия Минуца, зачем Тиллию убивать Флою тайно? Разве хозяин не вправе распоряжаться своим имуществом как хочет? Вот и забили бы девочку прямо во дворце. Труп бросили в море и никаких забот.
– Почему же Сентор так не сделал?
– нахмурилась Далная.
– Чтобы не привлекать внимание отца, - убежденно заявил Алекс.
Корнелл тихо засмеялся.
– Я все понял. Ипий действительно ничего не знает.
– Да почему?
– вскричала женщина.
– Минуцы - радланский род, - стал объяснять Мерк.
– У нашего народа есть нехороший обычай завещать все имущество старшему сыну. Ну, чтоб он заботился о родителях, продолжал их дело, а младший начинал новое! Сентор - младший сын. Вот он и решил никому пока не говорить о кладе.