Последний приют. Новогодняя сказка для взрослых
Шрифт:
– Можно мыть руки. Хочешь первая?
Он осторожно подтолкнул Альку вперёд.
Она подошла поближе и осторожно погладила ладонью пену. Тёплая. От поверхности чана шёл приятный пар, чувствовался запах лаванды. Алька на минутку зажмурилась от удовольствия. Но где же кран? Или хотя бы ковшик, чтобы можно было помыть руки? Девушка вопросительно посмотрела на Гоблина.
– Помочь?
Алька кивнула. В ту же секунду её подхватили на руки и прямо в одежде швырнули в самую середину чана. Хорошо тапки слетели и не попали в воду. Алька ахнула и попыталась
– Маманя любит когда мы хорошо моем руки. Тут торопиться не след!
Только через пять минут, фыркая и отплёвываясь от мыльной пены, она вылезла из воды. Следом ухмыляясь показался Гоблин.
– Мы помыли руки, маманя. Можно нам теперь какаву?
– Ай молодцы!
В мгновение ока маманя оказалась рядом, закутала Альку в тёплую махровую простыню и стала растирать. Когда же отпустила, то девушка обнаружила что уже сидит в кресле у камина. Только джинсы и джемпер куда-то испарились, а вместо них на ней красовалась жёлтая байковая пижама с зайчатами.
Очень скоро перед голодной Алькой очутился глиняный горшок в котором оказалось самое восхитительное жаркое на свете. Следом на столе появилась большая кружка какао, ломоть кукурузного хлеба и деревянная ложка. Девушке очень хотелось есть, но она не решалась. Ведь ей нечем заплатить за такое великолепие. Маманя с интересом разглядывала Альку и тоже молчала. Наконец вмешался Гоблин:
– Помочь?
Алька вздрогнула и взяла ложку. Маманя засмеялась.
– Вот и ладушки. Никто от тебя здесь не ждёт ничего. Да и что может дать потерянная душа?
– Как вы сказали?
– Потерянная душа. «Последний приют» – как раз пристанище для таких.
Алька отложила ложку.
– Почему?
– Что «почему»? Надо же их куда-то девать, пока совсем туго не стало. А вот почему ты себя потеряла – только ты сказать можешь. Посмотри пока объявление. Вдруг пригодится.
Маманя придвинула к Альке пожелтевший листок. Алька силилась прочесть, но буквы сливались в непонятные каракули, в голове гудело, и она не улавливала смысл написанного. Наконец сдавшись, сунула листок в карман пижамы и закрыла глаза. Последнее, что помнила Алька перед тем как погрузиться в сон, это своё обещание завтра всё исправить.
Разумеется она ничего не исправила. А если честно, то стало только хуже. Когда она утром покинула «Последний приют», то первым делом отправилась к знакомым. Но странная вещь. Никто в Сером городе Альку не узнавал. Более того, люди вообще на неё не обращали никакого внимания. Смотрели сквозь неё, не реагировали на попытки заговорить или прикоснуться. Как будто это не живая Алька с её горестями, проблемами и болью, а пустое место, внезапно освободившаяся часть мироздания. Альке было больно видеть, как знакомые стоя в двух шагах от неё оживленно болтают, пьют кофе и не обращают никакого внимания на вчерашнюю подругу.
В полиции Алька тоже ничего не смогла добиться. Сначала она долго трезвонила на проходной. Потом прошмыгнула следом за какой-то девицей, безуспешно пыталась выяснить куда ей обратиться.
Про исчезнувший дом также выяснить ничего не удалось. Похоже эта проблема волновала только Альку. А может она просто сошла с ума? Наконец обессилевшая, растерянная Алька подошла к уже знакомой вывеске и толкнула дверь.
Гоблина дома не было.
– Он на работе. – Важно сообщила маманя.
Алька удивилась: «Интересно, кем может работать такой чудак?» Она постеснялась спросить впрямую. Но маманя поняла её без слов.
– Ищет потерянных. А ты свои утраты нашла?
Девушка только вздохнула.
– Нет. Что же мне теперь делать? Я всё перепробовала.
– Так таки и всё?
Алька вопросительно посмотрела на маманю, но та уже отвернулась и увлечённо громыхая сковородками больше на неё не отвлекалась. Алька задумалась. Наконец полезла в карман и вытащила пожелтевший листок с объявлением, который так и не смогла вчера осилить. В этот раз на листке не было никаких каракуль и она прочитала: «Требуется кое-кто на кое-какую работу. Условия обеспечиваются работодателем. Требования присутствуют. Оплата: стандартная. Обращаться в ОДФ к ГДФ».
– Скажите, а ОДФ – это где?
Маманя перестала громыхать сковородками и села напротив.
– Ну как же? ОДФ – отдел добрых фей. А главная у них – ГДФ или главная добрая фея. Говорят, хорошая баба, но не без странностей.
Алька захлопала глазами: она не ослышалась? В отдел добрых фей нужен кое-кто для кое-чего? А маманя успокаивающе похлопала её по руке:
– Ну положим, сначала тебе будут поручать что-то очень маленькое. И под присмотром.
– Например, что?
– Например, лихо ты от барахла в жизни избавляешься. В смысле от лишнего.
Алька кивнула. Это был её конёк. Всё лишнее – вон, чтобы не захламлять пространство. Но откуда про это могла знать маманя? А та как будто не замечая вопросительного взгляда продолжила:
– Последний финт ты просто сказочный отмочила: вжух! И всё своё прошлое отменила. Всю свою жизнь. Нам пришлось срочно маршрут менять, чтобы вовремя к тебе поспеть. А между прочим вампир такие гонки переносит плохо. Ну да ладно! Я тебе помогу.
Маманя подошла к камину, взяла щипцы и постучав по решётке заорала:
– Кларисса! У нас тут новенькая. Возьмёшь?
Сначала ничего не происходило. Но вдруг раздался свист и из каминной трубы на пол выплюнуло еловый веник. С виду самый обычный. На зелёной ленточке прицеплена записка «Инструкции позже».
3. Вампир как он есть
– А вот тебе и волшебный помощник. Между прочим незаменимая в уборке вещь. Хочешь попробовать?Маманя подняла веник и стала его внимательно разглядывать: – Ни в коем случае! Она уже попробовала! И нам всем это не понравилось. – Громкий мужской баритон шёл откуда-то сверху.