Последний ранг. Том 2
Шрифт:
Передо мной замерло лицо Виринеи.
— Ну вот, — улыбнулась она. — Ещё один амулет использован. Уже третий из десяти, что у меня были.
Эсфирь отпихнула её в сторону и взобралась ко мне в кресло. Крепко обняла, прижавшись щекой к моей груди.
Я был всё такой же грязный и наверняка вонючий, но девочке было наплевать, она гладила мои пыльные волосы и никак не хотела от меня отлипать.
— Я сохранила твой меч, Алекс, — сказала она. — Выдернула его из той мумии.
— Из мумии? — Я и Виринея спросили об этом одновременно
— Ну да. Мумия лежала с мечом в груди. Её будто иссушили или всю кровь из неё выпили.
Я нахмурился. Значит, мой отчаянный удар мечом перед тем, как свалиться в червоточину, достиг цели. Я попал в Царёва, но…
— Он выжил, — тут же сказала Виринея, мрачно глядя мне в глаза. — Он выжил, Алекс.
— И куда он делся?
— Куда угодно. Мы не знаем его возможности, как мага крови.
Эсфирь слушала нас и хмурилась, но ничего не спрашивала. Ну а Виринея обещала выспросить всё у дяди: он был высокоранговым некромантом и среди учёных других Путей у него имелось много друзей.
— Думаю, он пересмотрит к тебе отношение, когда узнает, что ты снова меня спас, — добавила девушка. — Наверняка, он больше не захочет снимать с тебя скальп. Но это не точно.
— Это был чёрный юмор, да? — Моя улыбка вышла кривой и вымученной.
Через полчаса, когда я закрылся в ванной, то сразу же проверил карман. Из червоточины я забрал с собой ценник со скидкой из магазина «Мануфактура Севера», но теперь обнаружил только горстку пепла.
Выходило так, что в этом измерении не могли сохраняться вещи, принесённые из червоточины.
Все, кроме одной.
Я проверил белую бусину на цепочке — с ней всё было в порядке. Она так же болталась на моей шее, но пока никак меня не питала, хотя заключала в себе эфир, никаких сомнений. Но как его распечатать, мне пока было неизвестно.
Наконец-то смыв с себя кровь и грязь, я снова проверил силы, приложив кулаки друг к другу.
После пополнения от амулета Виринеи запаса во мне было совсем немного. Теперь главной задачей на ближайшие дни стала добыча эфира. Много эфира. Столько, чтобы поднять ранг сидарха до второго и распечатать новые способности.
Идея пришла сразу же: я знал, где найти ещё одну червоточину, поэтому…
Мои мысли прервал стук в дверь, а затем — звонкий голосок:
— Простите, господин Бри-и-инер! Обслуживание номеров!
Да, она всё-таки пришла.
Вейга Азель.
Она дождалась, когда я выйду из ванной, и бесцеремонно уставилась на меня, изучая внимательно и пристально, водя взглядом сверху донизу и обратно. Вейга будто оценивала моё тело в махровом халате и мои потенциальные возможности.
— Неплох, — в итоге выдала она, делая свои выводы.
Азель явилась в форме горничной — всё как надо: синее платьице, будто купленное в магазине детской одежды, белый кружевной фартук и чепец на кудрявой голове. В руках — метёлка для пыли.
Ну просто
Эсфирь внимательно смотрела на вейгу и молчала. Похоже, такой поворот с «горничной» она не предвидела.
— А вы для чего пришли? — всё же не выдержала она. — Мне кажется, вы плохая уборщица. Извините…
— Я о-о-очень плохая уборщица, — многообещающе подтвердила вейга и махнула в мою сторону метёлкой. — И даже не вздумай пока соваться в червоточины, ученик. Сначала поработаем с твоей практикой духа. Ты же у нас сидарх. А мой начальник очень на тебя надеется.
Она оглядела комнату и сразу приметила место для тренировок.
— Вот тут будем заниматься практиками! — Её маленький палец указал на пол у рабочего стола, там появился пушистый белый ковёр, которого тут никогда не было. — Это мой коврик для практик! Идеально! Наметим на понедельник. Я приду с уборкой, но прошу не сорить. Убираться никто у вас не собирается.
Вейга подошла ближе и посмотрела на меня снизу вверх.
Разница в росте была ощутимой. Мне даже стало не по себе — ну как её серьёзно воспринимать, да ещё с метёлкой и ковриком?
— Только попробуй что-то сказать насчёт моего роста, я тебе уши оторву! — с угрозой предупредила Азель. — И обязательно купи мне орешки и зефир! Белый. Без добавок. И не в виде сердечек. Ненавижу сердечки.
Она провела по моей руке метёлкой, пощекотав кожу, хмыкнула и опять выдала вердикт — «Неплох».
Затем развернулась и направилась к выходу.
— В понедельник, в шесть вечера! И не опаздывай! Одно опоздание — один выговор! Три выговора — и вейга разозлится! — У двери она развернулась и добавила: — А когда вейга злится, то это страшно, поверь мне.
Как только Азель вышла, Эсфирь растерянно уставилась на меня.
— Я не поняла, Алекс… Так она будет у нас убираться или нет?..
Поздно вечером ко мне в комнату неожиданно нагрянул Павел.
За его спиной стояла Алла. Девушка опиралась на один костыль — у неё была сломана правая нога.
Не успел её брат и рта открыть, как она заплакала и сделала неуклюжий шаг ко мне.
— Алексей! Я хочу… хочу вам сказать… о, вы спасли моего брата. Вы вернули его мне. Я не нахожу слов, чтобы выразить, как я вам благодарна!
Она обняла меня так крепко и стремительно, что её костыль упал на пол. Павел поднял его и придержал сестру за плечи.
По его лицу было видно, что он счастлив, что сестра жива, но всё же груз от смерти врача на нём так и остался. Он будто повзрослел и что-то осознал для себя.
Когда Павел обнял меня и поблагодарил, как и сестра, то тихо признался:
— Больше не хочу изучать Дуо-То. Поверю Лавру и займусь Дан-То, со щитом и мечом.
Входить брат и сестра Гауз не стали, торопились к родителям. Однако пришли они не просто поблагодарить, но ещё и пригласили меня на ужин.