Последний расчет
Шрифт:
Он выдвинул ящик стола и достал оттуда снимок Реймонда Скёу. Протянул снимок Эйдесену:
– Знаете его?
Эйдесен положил фотографию на стол и внимательно рассмотрел. Потом кашлянул и ответил:
– Нет.
– Вы его раньше не видели?
Эйдесен покачал головой:
– Нет.
– Никогда?
– Никогда.
– А вы подумайте.
– Думаю… стараюсь.
– Вы совершенно уверены, что никогда не видели его?
– Да. А кто это?
– Человек из прошлого Катрине.
– Кто он?
Гунарстранна улыбнулся:
– Что, интересно стало?
– А, ладно,
– На кого – на меня или на него?
– На него. Мне все равно, кто он такой!
– Ясно, – задумчиво ответил инспектор. – Для меня странно только одно…
– Что?
– Вы так и не спросили, что же произошло в субботу в бюро путешествий.
Глава 26
Ложь
На столе перед инспектором полиции стояла тарелка жареной картошки. Когда позвонил Фрёлик, Гунарстранна, прижав трубку к уху, одновременно выдавливал в свежевымытую пепельницу «Чинзано» кетчуп из пакетика. Он выругался, когда кетчуп попал ему на галстук.
– Победа! – крикнул Фрёлик.
– О чем ты?
– Можно арестовывать!
– Кого?
– Хеннинга Крамера.
– Почему? – спросил Гунарстранна с набитым ртом.
– Я побеседовал с двумя таксистами, которые подтвердили показания Крамера касательно Акер-Брюгге. Оба хорошо запомнили девушку. Не остается сомнений в том, что ею была Катрине Браттеруд – красивая блондинка в юбке и черном кружевном бюстгальтере. Девушка и Крамер производили впечатление парочки; казалось, она в хорошем настроении, как будто под кайфом. Официант в «Лектерене», одном из ресторанов на барже, тоже сразу вспомнил девушку. Она танцевала вальс с каким-то мужчиной на причале. Их обоих помнит и сотрудница «Макдоналдса». Они купили чизбургеры, кока-колу и ушли. Официант из «Лектерена» также помнит Крамера. По его словам, он не понимает, как такому идиоту удалось подцепить такую красотку.
– Все сходятся в том, что они хорошо проводили время, – перебил его Гунарстранна, окуная ломтики картошки в пепельницу с кетчупом. – Ближе к делу! – Он неловко запихнул картошку в рот.
– Ты послушай, – взволнованно продолжал Фрёлик. – Одного таксиста зовут Кардо Букталь. В то утро он отвозил домой какого-то гуляку. Он не забыл поездку, потому что ехать пришлось далеко, в Ски. А на обратном пути повернул на старый Моссевей и проезжал мимо парковки, где, по словам Крамера, они стояли. И он готов присягнуть, что видел там машину.
– Машину Крамера?
– Да, машину Крамера, спортивную «ауди» с открытым верхом, зеленую, с серым капотом. Так вот, таксисту нравятся такие машины, и он, проезжая мимо, замедлил ход, чтобы получше ее рассмотреть. Машина стояла там в половине седьмого утра, когда Крамер, по его словам, сладко спал у себя дома после того, как высадил Катрине, которая пошла в сторону Холмлиа.
– Иными словами, Крамер лжет.
– Как кандидат в президенты!
Гунарстранна оглядел вымазанные кетчупом пальцы.
– Ты сейчас где?
– В Холмене.
Гунарстранна встал, прижал трубку подбородком, вытер пальцы о салфетку и похлопал себя по карманам в поисках сигарет.
– Какого дьявола ты застрял в Холмене? Хеннинг Крамер нужен мне сейчас же! В наручниках!
– Я
– Адрес?
– За Дейшманнсгате. Фреденсборгвей, тридцать три.
– Встречаемся там! – бросил инспектор, направляясь к двери. Остатки кока-колы он допил, спускаясь по лестнице. На бегу хлопали полы плаща.
Если Фрёлик говорил с матерью этого идиота, она могла предупредить того по телефону, и Крамер успеет подготовиться. Гунарстранна преодолел следующий пролет в три прыжка и мельком увидел в дежурной части сутулую фигуру Иттерьерде. Тот поднял голову. Они переглянулись. Гунарстранна ткнул вперед указательным пальцем и покрутил им вокруг головы. Сообразительный Иттерьерде вскочил и побежал за ним.
Стрелка на спидометре дошла до цифры «сто десять». Витрины и пешеходы превратились в серые тени. Машины перед ними поспешно сворачивали к тротуару и пропускали их. Иттерьерде с показным равнодушием ехал по разделительной полосе, лавируя между машинами. Перекрестки он проходил на красный свет и то и дело выворачивал на полосу встречного движения. И все это время у него, как у заправского таксиста, не закрывался рот.
– В прошлые выходные ездил на Гломму, – сообщил он. – Река поднялась, затопила берега. В июне, ты только представь! Ездили в Мингеванн с зятем, а оттуда на озеро. Отошли на лодке подальше и забросили удочки в сторону берега. Так лучше делать в начале лета, когда щуки прячутся в камышах. Но поймали только несколько мелких щучек, крошечных, не больше указательного пальца. Невозможно представить, чтобы такие крошки глотали наживку вдвое больше себя! А агрессивные какие! Мы…
– На дорогу смотри! – велел Гунарстранна, обеими руками хватаясь за крышку бардачка, чтобы не удариться в случае лобового столкновения.
В последний миг Иттерьерде выкрутил руль и ушел от встречной машины. Скоро он снова выехал на встречку. Прибавил газу, стал объезжать припаркованный у магазина грузовик, откуда разгружали товар. Оказалось, что за грузовиком выстроилась целая вереница машин; так как грузовик перегораживал им поле зрения, полицейской машины они не видели. Первая машина осторожно объехала грузовик и понеслась навстречу Иттерьерде. Тот кашлянул и нажал на газ, выискивая место между двумя машинами. Следующая легковушка поспешно вильнула вбок.
– Кстати, щурят можно использовать как наживку. Тогда не придется возиться и снимать их с крючка. Щуки – тоже каннибалы. Мой зять поймал одну на три кило, и знаешь, где оказался крючок? У нее в черепе! Представляешь, мой зять вытащил щуку за черепушку! И она потянула на три кило!
– Ч-черт! – Гунарстранна схватился за ручку дверцы, когда какому-то велосипедисту пришлось вылететь на тротуар.
Иттерьерде пожал плечами. Они уже повернули на Фреденсборгвей. Завывающая сирена гулким эхом отдавалась от стен домов. Иттерьерде с визгом затормозил и остановился за еще одной полицейской машиной. Гунарстранна вылез и побежал к парадной двери. Что здесь делает вторая патрульная машина? Фрёлик не успел бы сюда раньше их…