Последний реанорец. Том IX
Шрифт:
Стоп! Неужели?..
– Как посмотрю у тебя не слишком много концентрированного света, - рассмеялся весело я, не размыкая глаз и продолжая свои пространственные танцы.
– Как долго ты его копил, старый пентюх, признайся? Сколько лет? Это нелёгкое дело, не так ли? Он ведь плохо подчиняется твоим приказам и пригоден лишь для неподвижной обороны. Давно ломаешь голову почему всё именно так? Я открою тебе тайну. Ты просто слаб, а твоё тело старо! Ты сморчок! Первозданный свет или же первозданная тьма, да будь то даже первозданный огонь из недр Геенны они все слишком капризны! Такой уровень тебе не по зубам, - еще громче расхохотался я, всего на миг
– Для кого ты его готовил? Неужто для Романовых?
Старик был неумолим, но на середине моего предложения покрытое белым пламенем лицо дрогнуло, а брови взлетели вверх.
– Захлопни свою пасть, выродок!
В момент громоподобного вопля из его тела вырвалась разрушительная волна света, но абсолютная защита хоть и выдержала натиск, сам я оказался отброшен к самым стенами, приложившись болезненно о собственный барьер спиной. Лишь рунное тело заныло, а эфир где-то в очаге недовольно зароптал, словно был огорчен такими выкрутасами хозяина. Однако в тот же миг последовала вторая волна, более сильная и концентрированная.
– Нет уж, старикан. Дудки!
– прошипел злорадно я.
– Так дело не пойдет!
На первом обороте я смогу скрестить успешно две стихии. Хоть их количество и ограничено, но основная проблема заключается во времени. Что ж, воспользуемся кое-чем другим. Тем, что превосходно противостоит свету.
Приди и явись на мой зов непроглядная тьма. Я приказываю тебе…
Тёмные потоки Реанора… Эфир тьмы… Пагуба дома Нор-Ата… Сметающий вал…
Хватило одного лёгкого прикосновения к вместилищу, чтобы призвать себе на помощь одну из древнейших техник дома Нор-Ата, что должна быть основана на тьме. И последнюю из тех трёх, каким успела обучить меня Вэйриса. Я редко ею пользовался, но сейчас она прекрасно проявит себя.
Удар ноги по мраморному полу оказался слабым и беззвучным, но этого оказалось более чем достаточно, чтобы меня окутали лоскуты сгущающейся тьмы. В тот же миг нарастающий непроглядный вал тьмы рванул во все стороны, сметая всё на своём пути и лишь где-то в середине огромного храма он встретился с волной света.
Наверное, столкновение было бы губительным для всего, если бы это всё не уничтожили бы раньше и если бы изолирующий барьер не функционировал. Однако вместо этого на целое мгновение в стенах образовалась гробовая тишина. Даже неустанные визги Ульяны стали походить на предсмертные хрипы, а серые сгустки магии, что частично слились воедино между собой, медленно, подобно осенним листьям стали опадать на разгромленный пол здания.
– Тьма? ОТКУДА?!
– внезапно раздался растерянный голос патриарха, под сводами храма, а его взгляд пронзил меня ошеломляющим непониманием, будто его только-только проняло.
– Как такое возможно? КТО ТЫ НА САМОМ ДЕЛЕ, ЛАЗАРЕВ?!
– перешел тот на грозный вопль.
– ОТКУДА У ТЕБЯ СТОЛЬКО СИЛ?!
– В необъятной Вселенной всё возможно, - усмехнулся философски я.
– Но перед тем, как я запытаю тебя до смерти, придется показать, как именно надо пользоваться первозданной стихией. Раскрой глаза пошире, старый пёс…
– МЕРЗАВЕЦ! ОТНЫНЕ ТЕБЕ НЕ ЖИТЬ!
– рявкнул он, а аура света вновь продолжила свой рост и напор и стала напоминать колоссальных размеров пульсирующее сердце живого организма.
Но на все проклятия и показуху церковника я в очередной раз безумно расхохотался.
Тёмные
В тот же миг весь зал погрузился во тьму, начиная успешно противостоять пульсирующему и едкому свету. За долю мгновения огромный зал храма разделился на два лагеря. От увиденного патриарх невольно замешкался и отступил назад. Грань света сместилась дальше, и защищенный светом всё еще неподвижный второй апостол оказался на тёмной половине храма.
От приятного осознания улыбка моя стала шире. Сомневаюсь, что её можно было увидеть в клубящемся первозданном мраке, но старик всё же смог что-то почувствовать. Тот попытался сделать усилие над собой, чтобы сместить границу обратно. Взгляд его резко сместился вправо, где и находился светозарный в окружении тьмы, подобно светлячку в безлунную ночь. И единственное, что сейчас защищало воителя, был покров из белоснежного пламени патриарха. Лицо святоши внезапно ожесточилось, обнажая морщинистую физиономию до неузнаваемости, а изо рта вырвался яростный вопль:
– НЕ СМЕЙ, ИСЧАДИЕ!!! Иначе я тебя УНИЧТОЖУ!!!
– Я тебя предупреждал, но теперь уже поздно, старик. Слишком поздно, - прошипел равнодушно я, и мой голос зазвучал под сводами уцелевшего потолка без какого-либо веселья.
– Зуб за зуб. Кровь за кровь. Жизнь за жизнь…
Комбинация потоков Высшей речи…
Эфир молнии и тьмы… Пагуба до ма Нор-Ата… Разрубающий вал…
В клубящемся кромешном мраке вдруг отчетливо зазвучал рокочущий треск и следом за ним среди тьмы стали проскакивать всполохи яростной тёмно-багровой молнии. В ту же секунду на глазах рассерженного старика жидкий огонь стал ослабевать, а когда ослаб окончательно, тело светозарного разделилось на две равные части. Перед самой смертью в глазах у мужчины были отчетливо видны страх и мольба, обращенные к патриарху. Однако сила Высшей речи оказалась непоколебима. Кровь в очередной раз обагрила храм господнего света, а в воздухе стала витать вонь палёного человеческого мяса.
– ТЫ ТРУП, ЛАЗАРЕВ!
– заревел что было сил церковник, приходя в бешенство и в абсолютное неистовство, даже свет стал выплёскиваться из него подобно извергающемуся вулкану.
– ТРУП! БОЛЕЕ НИКАКОЙ ПОЩАДЫ!!!
– Пощады?
– хмыкнул холодно я, а мои шаги, словно набат стали эхом отдаваться от стен храма, а миг спустя, с плотно закрытыми глазами мой силуэт оказался прямо перед гранью тьмы и света.
– Лучше забудь это слово, мразь. Не тебе говорить о пощаде. Ты обычный старый дед, который в данный момент вкусил толику боли. Перед тем, как сдохнешь, советую тебе обернуться назад и посмотреть на ту, кто посмела стать моим врагом. Я даже давал ей шанс. Она, правда, оказалась пустоголовой дурой и не пожелала меняться, да и сути дела это не меняет. Враг есть враг.
Взгляд патриарха неуловимо дрогнул и тот скосил взор на тихо хрипящую Ульяну, что находилась уже почти при смерти. Светозарную всё также били беспощадные конвульсии, но не такие сильные, как в самом начале, а разряды алой молнии продолжали блуждать по её телу.
– Ты умрешь, Лазарев, - отчеканил сквозь зубы святоша, отводя взгляд от девицы, а его напор силы света стал вновь нарастать.
– Я не знаю, кто ты. Я не знаю, откуда у тебя такая сила, но ты умрешь!
– выпалил он.
– Клянусь церковью господнего света. Совсем скоро люди узнают, кто т…