Последний реанорец. Том X
Шрифт:
Поглощение…
Вся энергия из запасов асура бушующим и нескончаемым потоком хлынула в моё вместилище и очаг. Питая, улучшая и перегоняя всю скопленную силу на второй оборот рунного тела. Реанорские руны на коже вспыхнули тёмно-амарантовым цветом, словно кто-то выжигал клеймо на каждой клеточке моего организма калёным железом, но это всего-навсего был знак, который ознаменовал о том, что отныне носитель Высшей речи продвинулся дальше.
К концу всего ритуала тело асура словно иссохло и казалось обескровленным, а из его глаз напрочь пропала вся
Незабываемое и ни с чем не сравнимое чувство. Кто знал, что я смогу испытать его повторно.
– Инте. Тоаанс. Хваоол. Шарэс ам эс кире… нэ фан линэз. Даад тээт, - шепотом повторил я на реанорском, как того и требует обычай.
– Честь. Долг. Незыблемость. Высшая Речь до скончания веков. Второй оборот…
– Нет! Нет-нет!
– раздался неверящий и наполненный ужасом голос наги, а её истинное тело начало медленно оседать на землю.
– Как же так? Ты… ты сдерживался! Ты использовал нас…
– Вовсе нет, Хана, - грустно хмыкнул я, поворачиваясь к дочери Хаарсы.
– Так уж получилось. Вы могли меня убить, но всё пошло согласно моему плану.
– НЕТ!
– рассвирепела вдруг девушка, а на глазах её внезапно образовались слёзы и в это же самое время в её руках блеснул один из пространственных кинжалов, который та направила себе точно в грудь.
– Я не доставлю тебе радости от своей смерти. Ни за что! Прощай, Зеантар! Мой самый близкий враг! Когда-нибудь ты заплатишь за всё содеянное! Заплатишь за свои грехи. Но из жизни я уйду на своих условиях, а не на твоих… Надеюсь, мы еще встретимся в следующей жизни.
– СТОЙ!
– рявкнул я.
Непрерывный ри тм угасания…
Рывок выдался моментальным и выверенным, но расстояние оказалось слишком велико. Поэтому подхватить я успел лишь тело девушки, из которого стремительными темпами утекала жизнь, и которое у меня на глазах вновь принимало человеческий облик.
– Не… на… вижу… тебя… не… на… вижу… - жадно сглатывая прошептала дочь Хаарсы, окровавленными пальцами касаясь моего лица.
– А ведь… когда-то давно… ты мне… нравился…
– Да… я помню… Только поэтому ты тогда выжила, - тепло усмехнулся я, поглаживая нагу по щеке.
– Знаю, что это ничего не изменит, но… прости меня, Хана… Я сожалею… Сожалею за то, что сделал ранее. Но поступить иначе я не мог… Да и не хотел. То чувство было сильнее меня… Сильнее всего, что я испытывал.
– Ты… действительно… слышал их… голоса?
– шепнула еле узнаваемо та.
– Слышал. Практически всегда.
– Тогда… про… щаю… - затихающим тоном заключила нага.
– Но всё равно… нена… вижу…
Тело девушки полностью обмякло, а сердцебиение прекратилось и затихло, вот только безжизненные глаза до последнего мига так и остались смотреть на меня.
– Аре кате ла тийз нор ам эс фэр, - прошептал искренне я, закрывая старой подруге глаза и целуя её в лоб. – Спи спокойно, Хана ан эс на Ханшаас, мой самый близкий враг…
Глава 23.
Смежная стигма Романовых.
Дикие и неизведанные далёкие территории.
Небольшая горная низменность была практически тихой и безмятежной. Только извечный рык и вой множественных порождений Катаклизма снующих вдали периодически раздавались в пространстве и разбавляли мертвое молчание близлежащей округи. Однако здесь в этом месте они казались далёкими и невероятно глухими. Перед небольшим же рукотворным гранитным сооружением, которое собой напоминало миниатюрный памятник или же мемориал, седовласый мужчина стоял неподвижно долго. Очень долго. Будь это землёй обетованной, многим живым могло показаться, что это и не человек вовсе, а всего-навсего каменное изваяние и какое-то скорбное напоминание о минувших днях. Вот только его трепетно блуждающие пальцы по выгравированному женскому имени на неизвестном языке говорили о том, что он всё еще был жив. Жив и невредим. Даже после всего произошедшего.
– Наша с тобой вражда кончается здесь. Кончается раз и навсегда, - прошептал одними губами реанорец, неспешно накладывая на импровизированную усыпальницу защитные и изолирующие барьеры от всяческого чужеродного вторжения, которые ритмично вспыхивали вокруг мемориала.
– А этот порочный и проклятый круг ненависти и мести я совсем скоро разрушу полностью. Клянусь тебе. Я был рад с тобой повидаться. А теперь прощай, Хана…
Бросив же напоследок грустный взгляд на гранитный мемориал, последний носитель Высшей речи невольно сгорбился, словно груз предстоящей ответственности оказался тяжелым даже для него, а затем, неторопливо развернувшись, Жнец Бездны устало побрёл прочь, медленно исчезая в сумеречном пространстве мёртвого осколка.
Российская империя. Москва.
Московский Кремль. Большой Кремлевский дворец.
28 октября 2025 года…
Две недели спустя после уничтожения форпоста Ин-Дар…
Вся Европа и Азия содрогалась и бурлила. Содрогалась и бурлила как никогда прежде из-за последних умопомрачительных новостей и неопровержимых оправдательных фактов, которые огласила и предоставила Российская Империя во всеуслышание.
Случилось же это всего-навсего из-за одного единственного человека и его поступков. Одного единственного столпа и опального князя. А род Лазаревых и правящая династия Ланкастеров отныне оказались на несопоставимом и всё же одинаковом слуху по всему миру. Истина раскрылась во всей своей омерзительной красе. Беспрецедентное и в высшей степени невероятное явление. Трансляция беседы государя Британской империи и главы новоявленного рода. Затем кровопролитное сражение молодого князя и целого императора. И в завершение та самая ужасающая казнь одного из сильнейших повелителей обычным международным преступником. За несколько минут злополучной ночи Кровавый Лазарь побывал судьей, присяжным и палачом.