Последний Рим, или Конец лжепророка
Шрифт:
"Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет. Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришел для того, чтобы имели жизнь, и имели с избытком" (Иоан., 10:9-10).
Кто же «имеет», грабя и убивая? Очевидно, разбойник, грабя и убивая, и приобретает сокровище "с избытком". Это сокровище – украденная им человеческая жизнь и энергия.
Иисус учит ненавидеть жизнь: тот, кто не возненавидит жизни своей, тот недостоин быть его учеником (Лук., 18).
Иисус требует помрачения провидения человеческой души: "На суд пришел я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы" (Иоан., 9).
И слово в слово повторяет свое кредо в лице Гермеса: "Если
(Hom, hymn III 92–93)
Сами повадки животного божества – зверские, и именно от него, несущего меч, исходит жестокость и кровопролитие, зверство как таковое.
Поклонение зверю в прямом смысле слова охватило религиозную сферу Земли и надолго вывело человечество из зоны подлинного божественного влияния. Хорошо известно отношение сионских отцов к ослу, которого считали священным животным.
"Он будет между людьми, как дикий осел; руки его на всех и руки всех на него; жить будет он пред лицом братьев своих" (Быт., 16).
Религия зверей, нашедшая свое отражение в символе осла, присовокупляет перечисление своих признаков даже к упоминанию об осле. Эти признаки – образ жизни общиной, братством, стадом. Осел живет вместе с людьми и не только живет, но и считает людей своими братьями. Низкое, животное уравнено с человеческим. Таков закон религии зверей.
Первым покровителем осла стал сам Аполлон. Он радуется ослам, а также жертвам ослов (Callim. frg. 187, 188/Лосев А.Ф. Античная мифология… С. 403). Продолжая традицию, Самсон побивает врагов ослиной челюстью, а мессия Иисус въезжает в Иерусалим на осленке. Джордано Бруно пишет:
"Согласно учению святых докторов, ослица есть образ иудейского народа, а ее осленок – образ языческого народа, подобно тому, как дочь христианская церковь – есть порождение матери – синагоги" (Дж. Бруно. Тайна Пегаса. С. 484).
Звериность нововведенной религии, отличающейся произволом вождей и кровожадностью обрядов, сдобренных словами о добре и братстве, столь очевидна, что составила целое поэтическое расследование у мага и оккультиста Джордано Бруно. Он рассматривает сущность религии зверей в образе ослиности, затем переходит к тайне Пегаса, рассказывает нам о великой мудрости Центавра, обладавшего знаниями целительства, пения гимнов и значения звезд. И мы убедимся, что эти знания получеловека-полуживотного, инокультного явления – чуда, и есть основа религии зверей, позднейшей формой которой является христианство.
"Если перейти к нам, то пусть вам не покажется странным, что ослиность была посажена на небесном престоле при распределении кафедр в созвездиях, которые находятся вверху этого мира и телесной вселенной; ведь осел должен иметь соответствие и представлять в себе самом некоторую аналогию с высшим миром" (Дж. Бруно. Тайна Пегаса. С. 479).
На небесном престоле, захваченном грабительской Иерархией, рядом с губителем действительно появилось животное божество. Это животное, сделавшееся верховным жрецом, и вводит в действие обряды религии зверей, сами по себе являющиеся зверством. Главным священнодействием становится ритуальное убийство. И этот факт свидетельствует о том, что небесная сфера захвачена ложной субстанцией, не имеющей отношения к подлинному божеству солнечных звезд, а сама Земля находится в опасности. Убийство, нареченное священнодействием, было прямо противоположно тому, что рождало святой дух жизни, мало того, это оскорбляло святой дух жизни. Замещение божества, являвшегося отцом людей, животным божеством, означало регресс духовной сферы и воспринималось Иерархией как начало конца Земли. Джордано Бруно как слуга лжепророка пишет обо всем легко и непринужденно, с дерзостью лжепророка, позволяя себе проговаривать даже самые сокровенные и рискованные вещи:
"И почему еще я считаю его достойнейшим, что в этом небесном храме,
Животное, принявшее облик получеловека, становится богом, наставником, жрецом и учителем человечества, убеждая всех в том, что животное выше! Низкое становится над высоким, животное поучает человека, провидение оказывается помраченным. Джордано Бруно рассказывает нам историю пегасского коня… от первого лица.
"Там (на Парнасе – Т.А.) силою и распоряжением судьбы я обратился опять в осла, но не забыл об умопостигаемых формах, которых оказался не лишен животный дух. Благодаря этому свойству у меня выросли на одном и другом боку форма и сущность двух крыльев, вполне достаточных, чтобы поднять до звезд груз моего тела… Так я оказался на небе, и там был назван уже не простым ослом, а ослом летучим и даже Пегасским конем" (Дж. Бруно. Тайна Пегаса. С. 489).
Весьма похож на Пегаса Центавр – получеловек-полуконь. Он также не лишен "умопостигаемых форм", и его учение – это учение жить разумом, а не душой, жить по закону зверей, отходя от бога Земли и людей.
"Центавр обитал на горе Пелий, где учил Эскулапа – медицине, Геркулеса – астрологии, Ахиллеса – игре на цитре, исцеляя больных, показывая путь к звездам… и как прилаживать струны к дереву, как ими владеть, то он, по-моему, достоин неба". (Дж. Бруно. Изгнание торжествующего зверя. С. 196).
Оказавшись учителем человечества, животный бог берет на себя полномочия диктовать человечеству свою волю. Торжество зверя становится очевидным.
Музыкальные способности Аполлона и любовь Аполлона к искусству в целом позволили этому богу-губителю диктовать свои каноны творчества. Так появились поющие о высокой морали голосами животных мужи. Козлиное пенье навсегда было запечатлено в самом названии трагедии. Ту же направленность получили и другие искусства. Отныне музы диктовали законы разума (музы – «мыслящие» (греч.)): культ морали, культ войны и культ кумира преобладали в искусстве. Эта ориентация исходит от животного божества, Гермеса, убившего черепаху и сделавшего музыкальный инструмент – кифару – из панциря убитого животного, что и послужило поводом к заключению союза между двумя божествами-убийцами. Союз был скреплен подаренной Аполлону лирой.
Сын Аполлона Асклепий, так же как отец, обладал даром исцеления и даже практиковал не что иное, как воскрешение людей, за что и был уничтожен Зевсом, полагавшим, что лишь верховный бог может решать вопрос жизни и смерти человека.
Обучал искусствам, ремеслам, прорицаниям и целительству титан Прометей, и мы уже познакомились с этим «благодетелем» человечества, так же, как и однородные с ним божества, опирающемся на культ разума и подавление чувств души, то есть в итоге противящемся богу. Все введенные в жизнь чудеса составляли новое направление развития человечества, и это направление было движением вспять, или лжепрогрессом.
Именно мораль, столь любезная Аполлону, лежит в основе вероучения Иисуса, а псалмы Ветхого и Нового заветов все еще поются подвизающимися в совершенстве мужами, нередко оскопленными для вящей убедительности звучания голоса, каноном для которого был раз и навсегда выбран звук козлиного пенья. Иисус поучает, по своему усмотрению лечит и воскрешает, вопреки воле подлинного бога.
Унаследовавшие учение Гермеса под названием Пемандр мужи Нового завета продолжают следовать науке кентавра, распределяя между собою кафедры благодеяний. Заметим, что об этих благодеяниях их никто не просит, и они действуют по указке все того же животного божества, помогающего Аполлону-Саваофу сгубить Землю во что бы то ни стало. В Новом завете у Павла (Савла) читаем: