Последний Романов: Том I и Том II

Зот Бакалавр

— Князь Романов, вот мы и снова встретились, — улыбнулась мне Маргарита.

— Княгиня Долгорукова! Роман Константинович определённо был прав, когда говорил о том, что вы хорошеете с каждым днём.

— Ох, вы с князем Пожарским совершенно не умеете делать комплименты, — сказала женщина, но тем не менее ей определённо было приятно услышать мои слова. — Но прошу, не стоит обращаться ко мне по этой фамилии. Совсем скоро я верну свою девичью фамилию.

— О, так вы всё же решили дать развод князю Долгорукому?

— Разумеется. Не знаю слышали вы ли об этом или

были заняты подготовкой к этому заседанию, но дела у моего практически бывшего мужа за последние пару дней пошли плохо. Он уже потерял треть изначального состояния своего рода и ситуация обещает стать ещё хуже. А ведь мой батюшка ещё не приступил к разрыву отношений с ним. Вот что бывает, когда нарушаешь данные тобою клятвы.

Да сегодня что, день хороших новостей? Надеюсь, что проблемы сожрут Долгорукого целиком. Так оно ему и надо.

— Я бы вам посочувствовал, но вместо за этого вас порадуюсь, Маргарита, — улыбнулся я.

— Спасибо, Николай. Вы сами готовы к слушаниям?

— Более чем. Сегодня придётся обуть ещё трёх наглых дворян, которые решили поживиться за счёт меня.

— А вы действительно дерзкий молодой человек, Николай! Я обязательно посещу ваше слушание.

— Буду рад вас там видеть.

На этом мы пока распрощались и княгиня двинулась куда-то в противоположную сторону от той, куда нужно уже нам.

— Ах, какая женщина! — Сказал Яков, когда Маргарита отошла подальше.

— Яков, ну вы-то куда?

— А что Яков? Яков тоже мужчина и не может не восхититься красотой этой женщины! Князь Долгорукий определённо дурак раз упустил её.

— Вот с этим заявлением я спорить не буду.

Через полторы минуты мы наконец-то добрались до входа в нужный зал суда. Но если вы думали, что мои неожиданные встречи на сегодня закончились, то глубоко ошибались. Возле входа тёрлось трое мужчин которых я признал по фотографиям предоставленных Шварцем. Собственно князья Воротынский и Игнатов, а компанию им составляет граф Трубецкой. И судя по тому, как они всполошились при моём появлении, ждали они конкретно меня.

— Смотрите друзья, а вот прибыл и наш смертничек, — ехидно произнёс Воротынский.

— Действительно, всё же у него хватило смелости заявиться сюда, — поддержал его Игнатов. — Видимо желает опозориться на всю империю.

— Лучше бы ты молокосос спрятался где-нибудь подальше и тихо ждал своей участи, — злобно закончил эти нападки на меня граф.

Это что за театральное представление детсадовской группы? Поди заранее распределили фразы и отрепетировали их. Начинаю видеть закономерность в том, кто из знати оказывается моим врагом, а кто союзником. Ладно, эта троица высказалась, пора и мне им чем-то ответить.

— До чего же низко пали князья и графы если они способны лишь толпой накинуться со своими оскорблениями на молодого князя, — улыбнулся я, не скрывая того, что насмехаюсь над этой троицей. — Или же я неправильно всё понял и вы трое взрослых мужчин просто боитесь меня и пытаетесь замаскировать страх нелепыми фразами? Тогда может стоило взять с собой побольше охраны, а то вдруг не сдержитесь и напрудите в штаны от страха?

Кажется,

у меня прорезался талант доводить людей до белого каления. Вся троица покраснела от злости и видать едва сдерживается от того, чтобы применить силу по отношению ко мне. А я ещё и говорил громко ради того, чтобы как можно больше окружающих нас людей услышали меня и обратили внимание на нас. Если уж позорить эту троицу, то по полной программе!

— Тебе бы следовало проявить к нам должное уважение, сопляк, — первым справился со своим гневом Воротынский. — Ты остался один и теперь тебе не от кого ждать поддержки.

— Этот сопляк прекрасно помнит на чьих руках кровь моей родни, — на сей раз говорил я уже угрожающим тоном. — И некоторым дворянам стоило бы лишний раз не обострять отношения со мной. Меня-то защищают боги, а вот кто вас защитит лет через десять? Пойдёмте Яков, совершенно невозможно стоять рядом с этими господами — воняет.

Мы с Шварцем показательно прошли мимо этой троицы прямо в зал суда. И рассерженным дворянам не осталось ничего кроме как последовать за нами, чтобы не стоять и не позориться дальше.

Зал суда впечатлял. Большое помещение с кучей мест для зрителей. Справа и слева даже имеются этакие балкончики, видимо для VIP-персон. Два стола для двух сторон спора и на небольшой возвышении место для трёх судей. Интересно, специально выбрали именно этот судейский зал зная, что заявится масса зрителей?

Больше половины мест уже было занято и мы с Яковом поспешили занять своё место. Наши «доброжелатели» сделали тоже самое. Ещё минут пять и в зале не осталось ни одного свободного места, всё было битком забито. Дворяне даже были вынуждены оставить своих слуг и телохранителей снаружи. И впрямь вся столица и часть окраин приехала поглядеть на шоу.

Наконец-то из вспомогательных помещений вышел гвардеец и объявил:

— Встать! Суд идёт!

Встали абсолютно все, в том числе и сидящие на балконах. Из той же двери откуда появился гвардеец вышло трое мужчин, одним из них был Пожарский. Все одеты в некое подобие униформы. Видать судейские одежды. Они заняли свои места, при этом Разумовский сел посередине, он же главный судья в этом деле. Когда судьи заняли свои места, сели и остальные.

— Начинаем рассмотрение дела «Воротынские-Игнатовы-Трубецкие против Романова», — огласил Разумовский. — Истцы желают воспользоваться прежними разрешениями дворянского трибунала и получить виру с рода Романовых. Сторона ответчика же заявляет, что отныне все претензии и обиды к этому роду должны быть аннулированы. Для начала дадим обеим сторонам высказаться. Сторона истцов — вы первые.

Как можно охарактеризовать этот судебный процесс? Очень просто — скука смертная.

Сначала слово дали адвокату, что представлял интересы Воротынских, Игнатовых и Трубецких. И вот видят боги он на протяжении полчаса распинался, описывая какими Романовы были плохими, сколько всего натворили, скольких оскорбили и всё в таком духе. Под конец он даже начал рассказывать про недавние события выставляя меня каким-то злодеем и даже перевирая факты.