Последний романтик
Шрифт:
— Ты получила документы по делу Птахи? — Потребовалось больше минуты, чтобы до Джей дошло, что Люк спросил ее о чем-то. Она спустилась на землю.
— Основываясь на показаниях Птахи, местный судья решил приостановить дело. Но я намерена подать петицию окружному прокурору по поводу развода Птахи. Будем добиваться опеки над Джей-Энн.
— Эду вряд ли это понравится.
— Мне абсолютно все равно, понравился ему это или нет.
— Птаха вернется к родителям?
— Нет. У нее есть друг, который заберет ее и ребенка из больницы и отвезет в надежное место.
— Я тоже. Мы с отцом видимся редко, но на все смотрим одинаково, но я никогда не сомневаюсь, что он мне надежная опора.
— Он все еще служит?
— Ремингтоны не уходят в отставку до смерти или по крайней мере до глубокой старости. Так служили мой дед, прадед, прапрадед и все Ремингтоны, аж до Гражданской войны. Из меня тоже собирались сделать шестого генерала Ремингтона.
— Теперь ясно, почему ты такой важный. Генерал Ремингтон, сэр! — Джей салютовала фонтаном брызг, хлопнув ладонью по воде.
— Я не важный. У меня просто аллергия на советы, каким я должен быть.
— Как я тебя понимаю! У меня четыре брата, которые очень любили давать советы, но почему-то все эти советы работали на них. И если бы я не воевала с ними за свою независимость, они бы просто вытирали об меня ноги. Золушка — ничто по сравнению со мной. К счастью мама еще в раннем детстве объяснила мне, что время волшебниц-крестных давно прошло и всего надо добиваться самостоятельно. Она заверила меня, что одобрит любые мои действия, если только я буду сама заботиться о себе в любых ситуациях.
— Неужели твоя мама думала, что ты не сумеешь о себе позаботиться?
— Мама считает, что сделала великое дело, внушив мне это. Только сожалеет о том, что я слишком независимая. — Маме следовало бы посоветовать мне, как позаботиться о себе, когда сексуальнейший в мире ковбой сидит рядом буквально в нескольких сантиметрах и теребит завитки волос за ухом.
— Она права.
— Ты говоришь так потому, что ты мужчина. Мужчины боятся независимых женщин. — Вместо шутки ее слова прозвучали как страстный вызов.
Люк засмеялся.
Любое, даже слабое движение вызывало маленькие волны на поверхности воды. Они плескались о тело Джей, заставляя тенниску легко касаться ее чувствительной кожи.
— Ну как? Все прошло, мышцы больше не болят?
— Все великолепно, — солгала Джей.
— Давай, я посмотрю. — Он подвинулся ближе. — Позволь мне поработать немного над ногами. — Прежде чем Джей догадалась, что он задумал, Люк положил ее ноги себе на колени и начал массировать икры. — Расслабься! Ты жесткая, как доска.
Расслабься! Да он ненормальный! Как она может расслабиться, если его прикосновения разжигают ее?! Что там горячая вода в сравнении с огнем, побежавшим по венам.
— Люк, это не лучшая идея!
— Нет? Тогда прикажи мне остановиться, леди!
— Я не могу, — прошептала она.
— Ну и хорошо, О'Брайен, —
Запустив руки под тенниску, он поднял Джей и посадил ее к себе на колени. — Боюсь, что не смогу остановиться…
Те немногие детали одежды, которые были на них недавно, плавно опускались на дно бассейна…
— Мне следовало бы догадаться, что ты найдешь способ раздеть меня.
Мягкая вода ласкала тело. Джей почувствовала, как ее охватывает желание. Она стала мягкой как воск, забыла обо всем на свете. В последний раз, подумала она с грустью.
— Я растворяюсь в твоих объятиях, Люк, — шепнула она.
— Я тоже, — ответил он, ища губами ее губы.
Облака низко повисли, обещая снегопад. Джей вышла из здания суда. Изучение документов по делу Птахи заняло гораздо больше времени, чем она предполагала. Люк, должно быть, заждался ее к обеду и без сомнения уже доел последний кусок пирога с банановым кремом, который Сюзан, по-видимому, всегда для него приберегает.
Прошло два дня после купания в термальном бассейне. Всем своим поведением Люк дал понять, что сожалеет о том, что случилось. Он не только не воровал больше ее поцелуи, но и вообще не настаивал на ее постоянном присутствии. Ни днем, ни ночью. Он больше не брал ее кормить коров, кататься верхом. Появлялся только пообедать, а после сразу же запирался в кабинете. Джей подозревала, что он специально придумывает отговорки, чтобы не оставаться с ней наедине.
Он отгородился от всего безликой вежливостью. Джей не могла, да и не хотела навязываться, но последние две ночи она представляла, как пройдет в его спальню и докажет ему, что воздержание не охладило ее страсти.
Однако опасение, что Люк больше не чувствует к ней влечения, сдерживало ее. Что, если он оттолкнет, или, того хуже, из жалости позволит ей остаться?
Джей плотнее запахнула пальто и направилась в кафе. Она не боялась встретиться с Сюзан, хотя намек Люка на возможность этой встречи слегка покоробил ее. Джей замедлила шаги. Она никогда не боялась смотреть правде в лицо. Именно этим она и занимается в последние дни.
Да, она не знает, как это случилось. Это произошло само собой. Она любит человека, который совершенно ей не подходит. У них нет ничего общего. И развод неизбежен.
В голове все смешалось. Она медленно шла к кафе, перечисляя все хорошие качества Люка. Помощь Тони и Сэмми, риск при спасении ее и ребенка из-под копыт взбесившейся лошади на ярмарке, защита Птахи, преданная и глубокая любовь к Зейну. Секс. Удивительные карие глаза, которые постоянно меняют цвет в зависимости от настроения или когда он занимается любовью.
Джей мысленно изводила себя, нарочно повторяя примеры его тупости и упрямства. Она не подходит Люку в жены. Он хочет жену по своим меркам, по которым Джей жить не может. Она много работала, хорошо зарабатывала, планировала будущее. И это все отдать за карие глаза и сексуальную улыбку? Притом что хозяин этих глаз и улыбки показывает абсолютное нежелание дать ей хоть что-нибудь взамен.