Последний рубеж
Шрифт:
— То есть, они в рабочем состоянии? — Лесков заметно встрепенулся, прикидывая, можно ли переместить хотя бы часть механических солдат в разобранном состоянии.
— Увы, это мусор, — Ханс отрицательно покачал головой. — Устаревшие боевые единицы, списанные еще в эпоху динозавров израильтянами и перекупленные за бесценок здешними «бизнесменами». Кто-то хотел толкнуть крупную партию в Конго, чтобы порадовать повстанцев. На тот момент там еще велась гражданская война.
— Зато сейчас все «помирились», — отозвался Дмитрий. В
Услышав этот комментарий, Фостер весело расхохотался, в то время как Кристоф в очередной раз ощутил жгучую ненависть к этому американцу. И не менее жгучее чувство вины, что именно он, Крис, переводил внушительные суммы на очищение воды в Африке. Ему вспомнилось, как он устроил благотворительный банкет в честь установки первых фильтров в Алжире и как гордился тем, что сумел собрать еще сотни тысяч евро на это великое дело.
— Я никогда не прощу себе того, что мы сделали, — еле слышно произнес он, когда Лесков поравнялся с ним. — Никогда не прощу себе смерть всех этих людей… А вы, Дмитрий? Вам спокойно спится по ночам?
— К сожалению, моя бессонница не имеет свойства возвращать кого-то к жизни, — отозвался русский. — Поэтому да, я нормально сплю. Чего и вам желаю. Поймите уже наконец: вы не виноваты в том, что хотели очистить воду.
В данный момент Лесков несколько слукавил, притворившись, будто не считает себя и Криса причастными к геноциду. Но он смирился с этим фактом и теперь не желал, чтобы его совесть снова подавала голос, теперь уже в лице Шульца.
— Тогда почему каждый божий день меня сжирает чувство вины? — спросил телекинетик, и в глубине его глаз промелькнуло отчаяние. — Я не знаю, как от него избавиться!
— Не знаете, как избавиться от чувства вины, избавьтесь от «процветающих», — голос Дмитрия прозвучал резче. — В любом случае, сейчас не время и не место заниматься самобичеванием.
Кристоф молча кивнул, заставляя себя отбросить ненужные мысли. На данный момент их главная задача — найти Фалько, того самого контрабандиста, который знал координаты других пиратских порталов. Вот только этот полукровка заявил, что прячется в своей «берлоге» и выйдет оттуда только в сопровождении своих новоиспеченных союзников. А именно — типа, который якобы может разгонять «ползучих тварей» стаями.
— Я тоже могу «нашептать», — с насмешкой сказал он Адэну, когда мальчик явился к нему во сне. — Однако есть маленькая загвоздка: эти хвостатые твари, как «надо», мексиканские гопники, трусливые только по одиночке. Так что… Даже если бы я захотел, все равно бы не смог выйти вам навстречу.
Таким образом Дмитрию и его группе предстояло проделать немалый путь по городу, сплошь кишащему «костяными». Когда-то Кабо-Сан-Лукас был одним из самых дорогих курортов Мексики, известным на весь мир своими пляжами и многочисленными ночными клубами.
Здесь
самые богатые и знаменитые люди планеты. Одна за другой здесь вырастали роскошные виллы, открывались фешенебельные отели, расстилались поля для гольфа. Теперь же Кабо-Сан-Лукас стал еще одним городом мертвых…
— Он и его люди скрываются в церкви Сан-Лукас, — произнес Дмитрий, обращаясь к своим спутникам. — Если верить карте, мы относительно недалеко от этого места. Всего в двух кварталах.
— Тогда, может, и колоться не придется? — предположил Альберт, с досадой наблюдая за тем, как Лесков извлекает шприц и футляр с ампулами. Каждый раз, когда Дмитрий вводил себе сыворотку, Вайнштейну казалось, что это его последняя инъекция.
— Он прав, — подхватил Ханс. — Судя по энергетике этих тварей, поблизости максимум двое. Ты сможешь их отпугивать и без вашего непонятного «допинга».
— Да. До тех пор, пока они не издадут «призывный клич», что ужин подан, — усмехнулся Лесков, вкладывая первую ампулу в шприц. — Я не собираюсь рисковать.
— По-твоему, вкалывая эту странную жидкость, ты ничем не рискуешь? — теперь уже вмешался Кристоф. — Не веришь в свои силы, то поверь хотя бы в мои. Я без труда удержу этих тварей телекинезом на расстоянии нескольких метров.
— А я — нескольких КИЛОметров, — в голосе Дмитрия внезапно послышались нотки раздражения. — Вы удивитесь, но с некоторых пор у меня выработалась стойкая неприязнь к наличию этих тварей рядом с собой. В свою очередь, вы, Кристоф, если так любите провоцировать судьбу, будьте добры делать это в свободное от вылазок время и желательно в отсутствие моих людей.
Крис нахмурился и замолчал. Это уже была их не первая подобная стычка. Вроде бы мелочь, но Лесков принципиально не желал мириться с наличием второго лидера в их группе. Нет, он не хамил, не повышал голос, но почему-то после его слов Шульц постоянно чувствовал себя… униженным, что ли? В такие моменты Кристоф замечал взгляды своих друзей, мол, поставь его наконец на место, но нежелание конфликтовать заставляло немца в очередной раз глотать обиду. А ведь он мог без труда выбить дурь из этого русского.
Тем временем Дмитрий вколол себе первую ампулу сыворотки и закрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Сердце забилось чаще, гулко и требовательно, словно он мчался на большой скорости по горной дороге. Адреналин вскипел в крови и сознании, и впервые за все это время Лесков неожиданно для себя ощутил невидимые волны страха. Эти волны исходили от полукровок, которые сейчас окружали его, витали в энергетике города, а, главное, растекались по телам «костяных». Каким-то образом ящеры заранее почуяли опасность и начали покидать ближайшие к складу территории.