Последний рубеж

Шерола Дикон

Знакомство Призрака и Фалько процветало до тех пор, пока Фостеру «не наскучило» работать на наркокартель, и он не сдал их федералам, перед этим перебив добрую половину своего бывшего руководства. В живых он оставил только испанца, сказав, что теперь они — квиты. И до этого дня Фалько не искал своего бывшего наемника лишь потому, что тот расчистил путь для его «бизнеса». Кличка «Фалько» сгинула в прошлом, и спустя полгода Матэо Симарро уже устанавливал четвертый пиратский телепорт на территории Европы.

С тех пор утекло немало воды и сейчас, прогуливаясь по богато обставленной комнате,

испанец в который раз задавался вопросом, стоило ли ему соглашаться на сотрудничество с этими чужаками. Фостер уже предал его однажды и вполне возможно сделает это еще раз, когда получит свое. Лесков тоже не внушал ему доверия — о Черном Бароне он прежде никогда не слышал, хотя и планировал выйти на российский рынок. Этот полукровка, несмотря на молодость, представлялся ему опасным. В первую очередь из-за своей сдержанности. Когда собака брешет, тогда понятно, что у нее на уме, но, когда она не сводит с тебя глаз, невольно становится не по себе.

По сути, можно было и по-другому. Например, остаться здесь, в этом роскошном подземном особняке и прекрасно переждать войну. Когда-нибудь «новые австралийцы» угомонятся, и можно будет попытаться начать новую жизнь. Вот только Матэо знал, что жить по-новому у него не получится. Попадись ему хотя бы один из этих зажравшихся богачей, Симарро внушил бы ему вскрыть себе грудную клетку и залить туда кислоту. Ведь именно так чувствовал себя он сам, когда узнал, что его жена и трое детей погибли от яда.

Шесть дней назад Матэо исполнилось сорок восемь, и впервые за свою жизнь он не знал, что ему делать с оставшимися годами. Пока к нему не пришел Адэн.

— Вы точно не хотите поужинать? — в который раз поинтересовался испанец, обратившись к своим гостям. — Сомневаюсь, что там, где вы сейчас живете, доступна приличная еда и хороший алкоголь… Хотя бы позвольте угостить вас кубинскими сигарами?

— Благодарю, но боюсь, у нас нет на это времени, — ответил Дмитрий, которого гостеприимство этого типа откровенно настораживало. — По плану у нас осталось меньше часа, чтобы вернуться обратно. И, если вы идете с нами, то следует выходить прямо сейчас.

Матэо кивнул:

— Вы правы. Не будем испытывать судьбу. Дайте мне последнюю минуту. Я приведу еще одного участника нашей… специфической экскурсии. Как и я, она тоже ни разу не бывала в России.

С этими словами испанец покинул комнату, оставляя своих гостей в откровенном недоумении.

— Адэн говорил, что он здесь один, — еле слышно произнес Лесков, обратившись к Шульцу. В ответ Кристоф встревоженно обернулся на своего «энергетика» и поспешно прошептал:

— Ханс тоже сказал, что не чувствует посторонней энергетики. В этом городе больше нет выживших.

Тогда Дмитрий обратился к Эрику, на что тот пожал плечами:

— Я не подписан на его страничку в «Фейсбуке». Откуда мне знать, кого он добавляет в друзья?

— Может, он имел ввиду какой-то неодушевленный предмет вроде той Библии, которую не выпускает из рук? — еле слышно предположил Одноглазый. — Например, какое-то оружие, которое он называет в женском роде. У меня был знакомый, который называл свою машину «Красоткой».

Однако их разговоры моментально утихли, когда в комнате вновь появился Фалько в сопровождении…

Молодой девушки. Она была небольшого роста, что было еще более заметно на фоне высокого испанца, но обладала красивым лицом и женственной фигурой. Кожа ее была такой же смуглой, черные волосы густыми и длинными. По национальности она была то ли бразильянкой, то ли кубинкой, а крупные серьги-кольца в сочетании с обилием браслетов на запястьях придавали ей немного цыганский вид. Одета девушка была в легкое белое платье на бретельках и босоножки. Однако это было далеко не первым, что во внешности незнакомки бросилось Дмитрию в глаза. Первыми были плотно прилегавшие к лицу черные очки, которые скрывали верхнюю половину лица девушки и тем самым указывали на ее слепоту.

— Я подобрал ее на улице пару недель назад, — пояснил Матэо, ласково накрыв ладонь спутницы своей. — Она пыталась укрыться в церкви, и я не смог ее не впустить. Не знаю, каким образом ей удалось выжить, но с тех пор мы стали неразлучны…

Последнее слово испанец нарочно выделил интонацией, давая понять, что отсюда они уйдут только вместе. Дмитрий и Кристоф невольно переглянулись. Меньше всего они ожидали увидеть рядом с испанцем слепую, но еще больше настораживало то, что ни Альберт, ни Ханс не чувствовали ее энергетики. Она была словно камень, без души, эмоций и прошлого. Если бы она так отчаянно не цеплялась за локоть Матэо, Дмитрий подумал бы, что она — киборг.

— Что-то не так? — спросил Фалько, испытующе глядя на Лескова.

Да, все действительно было «не так». В первую очередь потому, что Дмитрий с трудом представлял, как они будут вести целых два квартала слепую девушку. Она не может ни бежать, ни прятаться, а неловкое движение и вовсе может их выдать. И, даже если «костяные» не представляют собой никакой угрозы, никто не отменял беспилотники. Они постоянно исследовали территорию, выискивая случайных выживших, и нужно было быть очень осторожными.

В слепой девушке Дмитрий в первую очередь видел обузу, которая будет их задерживать. Однако Кристоф, будучи врачом, попросту не мог бросить несчастную на произвол судьбы, поэтому, прежде чем Лесков успел открыть рот, Шульц решительно произнес:

— Хорошо. Она идет с нами.

Затем он перевел взгляд на Диму и, понизив голос, добавил:

— Если вам есть, что мне сказать, поговорим дома. А сейчас нам нужно уходить.

Лесков не ответил. Несколько секунд он буравил Кристофа взглядом, после чего обратился уже к испанцу:

— Превосходно. Однако мы заранее условимся, что за свою спутницу отвечаете только вы сами.

Матэо кивнул, после чего успокаивающе погладив девушку по руке, холодно добавил:

— Конечно, Дмитрий. Я бы в любом случае не доверил ее посторонним… Идем, Вероника.

С этими словами Фалько направился к выходу, уводя с собой свою хрупкую подругу. Следом за ними комнату покинул Крис, чувствуя неприятное беспокойство от очередной стычки с Лесковым. Русский был явно недоволен поведением своего соратника, хотя и понимал, что испанец без Вероники никуда не пойдет. И это особенно злило Криса: если у них так и так не было выбора, так почему именно Дмитрий должен был озвучивать единственное приемлемое решение?