Последний русский
Шрифт:
Я сидел в пилотском кресле бота и смотрел на разгоняющуюся в сторону Солнца яхту. Вот, набрав скорость, она исчезла во вспышке гиперперехода, чтобы через мгновение вынырнуть в недрах звезды и раствориться там навеки. Только после этого я наконец-то обратил свой взор на Землю. До этого всё времени на это не было. Боже, как она прекрасна. Зелёно-голубая планета в обрамлении белоснежных облаков. Она очень похорошела после исчезновения людей. Проплешины городов покрылись лесами, океаны, моря и реки очистились от мусора и уродливых пятен разлитой нефти. Теперь на планете царство зверей и птиц. На ночной стороне на поверхность смотреть было немного жутковато. Ни одного огонька внизу. А я ведь помню снимки с орбиты сияющих ночными огнями мегаполисов,
На лунной базе я провёл три долгих года. Три года непрерывного обучения, тренировок, сдачи экзаменов и нормативов. А без этого было просто никак, иначе крейсером управлять я бы не смог. Команда у такого корабля пять человек минимум, плюс есть возможность принять на борт сотню десантников. И хотя перегнать его из одной точки в другую может и один пилот, но чтобы идти в бой, нужно иметь полную команду. В самом крайнем случае троих, но боевая эффективность при этом будет едва 30 %. Вначале проблема казалась абсолютно неразрешимой. Где я возьму ещё пять членов команды, да ещё и таких, у кого есть соответствующий генодопуск, если я остался вообще один? Выход подсказала Элька. Можно попробовать фокус с разделением сознания. Таким образом в случае необходимости я смогу в одиночку заменить троих членов экипажа. В принципе и с тридцатью процентами атланский крейсер может на равных потягаться с большинством боевых кораблей Содружества. Осталось только установить в командном модуле бортовой искин и можно отправляться в путь. Эту должность занял искин с земной базы. Пришлось выбрать время и слетать за ним. Очень уж он просил не оставлять его здесь одного. Всю имеющуюся у него информацию он сбросил на резервный блок памяти, который надёжно укрыли на планетарной базе. Если не знать, как он выглядит, то найти его будет просто невозможно.
Все три года меня не покидало ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Вот бывает такое чувство, будто бы чувствуешь спиной чей-то пристальный взгляд, оборачиваешься, а там никого. Вот и у меня было так же. Вначале думал на местного искина, но вскоре понял, что взгляд этот не механический, а какой-то живой, что ли. А ещё я понимал, что он не нёс зла, а был изучающим и оценивающим. В конце концов мне это просто надоело, и к исходу третьего года пребывания на базе, уже освоив базовые псионические знания, я решился на небольшой эксперимент. Лёг в своей каюте на кровать и начал постепенно погружать сознание в медитацию, при этом стараясь контролировать себя. Я прямо-таки чувствовал, что где-то там, в глубине, есть нечто, что ждёт меня. В какой-то момент сознание померкло и я, испугавшись, открыл глаза.
Я стоял на террасе, очевидно, старинного замка, расположенного где-то в живописных горах. Передо мной простиралась покрытая зеленью долина с искрящимся в лучах солнца голубым озером. От вида буквально захватывало дух.
– Мне тоже нравится любоваться этим пейзажем.
Я резко обернулся, готовый отразить нападение. Чуть позади меня стоял крепкий мужчина лет шестидесяти, с головой, покрытой седыми, аккуратно уложенными волосами и с не менее аккуратно подстриженной седой бородой.
– Экий вы резкий, батенька, – сказал незнакомец, иронично улыбаясь. – Не нужно пугаться. Здесь вам ничего не угрожает.
– Здесь – это где, и кто вы такой? – Расслабляться я не стал и продолжал контролировать обстановку вокруг.
– Ну как знаете, – вздохнул незнакомец. – Давайте хотя бы присядем, и я отвечу на все ваши вопросы.
Словно по мановению волшебной палочки рядом появился низкий столик старинной работы и два удобных даже на вид мягких кресла. Незнакомец сел в одно из них и жестом предложил мне сделать то же самое.
– Итак, молодой человек, – он сцепил между собой пальцы рук и откинулся на спинку. Ну прям вылитый профессор. – Отвечу на ваши вопросы по порядку. Вы сейчас находитесь, вернее не
– Ваши – это чьи?
– Хм… – Наблюдатель неторопливо огладил бородку. – Похоже, разговор нам предстоит долгий. Не угодно ли кофе? – Из ниоткуда на столике появился кофейник, источающий умопомрачительный аромат кофе, и пара чашек из тончайшего фарфора. – Пристрастился, знаете ли, к земному кофе. – Он разлил кофе по чашкам и одну придвинул мне. – Угощайтесь, Виктор Степанович.
На мой удивлённый взгляд он ответил:
– А что вы хотите от сущности, которая уже пару миллиардов лет наблюдает за вашим миром? Естественно, я знаю, как зовут последнего разумного обитателя этой планеты.
– Сущности? Пару миллиардов? – Сказать, что я был удивлён, это ничего не сказать.
– Ну не думаете же вы, Виктор Степанович, что это мой истинный вид? Это лишь плод вашего воображения. Самая удобная для вашего восприятия форма. А пара миллиардов лет – это, в сущности, пустяк. Ещё ваш великий Эйнштейн сказал, что время относительно. Я даже, было, подумал, что это кто-то из моих сородичей принял такое обличие, но нет, оказался просто гением. Так что для кого-то миллиард лет – это бесконечно долго, а кому-то лишь миг. Чтобы не мучить вас догадками, скажу, что мы и есть те самые Предтечи, которые создали всё сущее в этом измерении. Мои, так сказать, коллеги отправились дальше в бесконечность, а я решил остаться здесь и понаблюдать за вами. Увлекательное, надо сказать, занятие. Вы, люди, почему-то упорно стремитесь к саморазрушению. Не только здесь, на Земле, а вообще в этой Вселенной. И часто добиваетесь своего. Я вот, признаться, всё ждал, когда вы тут устроите атомный Армагеддон, но аграфы вас опередили. Но вы вновь сумели меня удивить. Пусть и не без помощи ваших же древних предков, но лично вы смогли выжить. Ну что же, браво. – Наблюдатель бесшумно поаплодировал. – Я с удовольствием посмотрю, что у вас в конечном итоге получится.
– Просто посмотрите? Так же, как смотрели, как гибнет мой народ? – Я начал потихоньку закипать.
– Ну-ну, батенька, не нужно горячиться. Да, смотрел и не вмешивался. А почему, собственно, я должен был вмешаться? – Сидевший напротив меня поставил чашку с кофе на стол и заложил ногу на ногу. – Нам, в общем-то, абсолютно безразлично, что вы здесь делаете друг с другом. Мы создали вас, а дальше уже вам решать, как жить. Мы лишь наблюдаем. Но знаете что? Вот лично вы мне симпатичны, и я, пожалуй, нарушу правило и помогу вам. Не вашей цивилизации, а лично вам. Но за это я запрошу свою цену. Ну как, вы готовы?
– Смотря что это будет за цена и какая будет помощь.
– Помогу я вам тем, что научу пользоваться вашими способностями. По-настоящему пользоваться. И закрою для всех, кроме вас, доступ в этот сектор галактики. Лишь вы сможете совершить сюда прыжок. Всех остальных будет выбрасывать из гипера задолго до конечной цели. А за это вы иногда будете со мной вот так вот, как сейчас, беседовать. Устраивает вас, Виктор Степанович, такой обмен? Но сразу предупреждаю, что учиться придётся очень долго. Я думаю, лет десять, не меньше, по вашим часам.
– Десять лет? – Я был откровенно ошарашен.
– О, не волнуйтесь, – мой собеседник рассмеялся, – это для вас здесь пройдёт десять лет, а в вашем измерении – лишь краткий миг. Ну так какой будет ваш положительный ответ?
Да уж, хохмач попался мне в качестве наставника. Десять лет, десять долгих лет я постигал науку управления пси-энергией. Изнурительные тренировки и медитации сменялись долгими беседами на ставшей такой привычной террасе. Вначале возникла небольшая проблема. Я не знал, как обращаться к моему собеседнику. После недолгого обсуждения сошлись на том, что я буду называть его Брюс. Вспомнилась мне что-то комедия «Брюс Всемогущий». Собеседником Брюс оказался интересным. И спустя 10 лет даже жаль было расставаться.