Последний русский
Шрифт:
Молодой парень в потёртом камуфляже, тельняшке с голубыми полосками под ним и в голубом берете смотрел мне прямо в глаза.
«Если вы видите это сообщение, значит, для нас ещё не всё потеряно. Я – старший лейтенант Скворцов Илья Михайлович. 31-я гвардейская десантно-штурмовая бригада ВДВ. По приказу полковника Никанорова мы вместе с сержантом Фаритом Гарифуллиным и рядовым Павлом Матвеевым перед самым ударом по Москве вывезли Реликвию из города. Фарит спрятал её у себя на теле и сверху надел броник. Мы направились в сторону Уральских гор, где, как мы знали, остались отряды Сопротивления. Мы успели отъехать от города почти на полторы сотни километров, когда нас засекли с патрульного дрона и обстреляли. Паша погиб сразу, а нас с Фаритом контузило. Так в бессознательном состоянии мы и попали в плен к ушастым. Что было дольше, мы не знаем. Очнулись уже на борту пиратского рейдера.
– Где то, что они оставили? – неожиданно хриплым голосом спросил я. В горле стоял комок. Смутно, где-то в глубине сознания я догадывался, ЧЕМ именно является эта неведомая Реликвия.
– Они оставили моему предку небольшой контейнер, который находится в главном храме на нашей родовой планете. Так что, если он тебе нужен, то придётся лететь со мной. – Гелла смотрела на меня с какой-то надеждой во взгляде.
А я усиленно думал. С одной стороны, предложение хорошее. Да и, если честно, расставаться с Геллой не хотелось, но с другой, удалённость системы Арилии от основных трасс и от систем аграфов делали её малопригодной в качестве базы для рейдерских операций. Так что если я и полечу туда, то точно не в ближайшее время. Так и сказал об этом баронессе, чем её расстроил. Ну а контейнер лежал несколько веков в храме и ещё полежит пару-тройку лет.
Позавтракав вместе, всё же решили осмотреть пиратский крейсер. За его уже бывшего капитана я не переживал. После выстрела станнером меддроид накачал его какой-то химией, чтобы он был в отключке столько, сколько будет необходимо. Но всё же пришлось приводить его в чувство, после чего он под протокол передал права владения крейсером баронессе ол Арили, а мне – все имеющиеся у него счета. Там, на пиратском крейсере, Гелла и узнала, что совсем недавно овдовела. Голова её уже бывшего мужа плавала в специальной колбе. Пират, опять же под протокол, подтвердил, что это именно он убил Ксария. После этого Гелла с чистой совестью прострелила ему башку из бластера. Колбу с головой бывшего мужа она забрала с собой, чтобы отправить её потом вместе с признанием пирата его отцу. Поговаривали, что он тоже каким-то боком связан с пиратами, вот пусть и устраивает разборки.
Трюм тоже принёс сюрприз. В камере для пленников оказалось пятеро кронов, и один из них явно имел какие-то способности. Стоило лишь мне войти к ним, как я почувствовал, что кто-то пытается просканировать мне мозг. Слабенько так пытается, чуть заметно. Для интереса просканировал мозг этого одарённого. Псион он, по сравнению со мной, откровенно никакой. Зато я наконец-то узнал, на каком языке разговаривают кроны. Чуть сдержался, чтобы не рассмеяться. Это был язык Древних. Мы с Брюсом постоянно на нём говорили все те десять лет, пока я у него обучался. Похоже, что в ситуации с кронами Древние решили отметиться, подарив им свой язык. Видимо, ощутив моё присутствие в своей голове, крон вдруг преклонил одно колено, скрестив все свои четыре руки на груди. Его примеру, с непониманием переглянувшись, последовали четверо его товарищей.
– Встаньте, – сказал я на кронском, – не пристало храброму воину вставать на колени перед кем-либо.
– Наша жизнь принадлежит тебе, Наследник, – произнёс тот самый крон, который, по-видимому, оказался главным из них.
Откуда-то в его руках появился
– Что? – Я вообще не понимал, что происходит.
– Я о таком даже в легендах не слышала, – поражённо произнесла Гелла. – Знаю только, что это обряд кровной клятвы. Такую клятву кроны дают только Семье и никогда человеку. Да такого вообще никогда не было. Кроны вообще к людям относятся как к неполноценным, но при этом никогда не нарушают данное человеку слово.
– И откуда такие познания о кронах? У них же, насколько я знаю, закрытое общество.
– Я по образованию космосоциолог. Я изучала их общество, правда, что называется, дистанционно, так как на свою планету они чужих не пускают. Ещё не было случая, чтобы кроны не сдержали своего слова.
– Понятно. – Я вновь посмотрел на стоящих в прежней позе кронов, – Ну а с ними-то что теперь делать?
– Если ты не примешь их клятву, то они убьют себя. Так что решать тебе. – Гелла посмотрела мне в глаза. – Но если ты всё же примешь её, то более преданных воинов у тебя не будет.
«Эль, что известно о кронских обычаях?» – Я мысленно обратился к симбиоту.
– А ничего не известно, – раздался в голове, как мне показалось, озадаченный голос Эльки. – Так что, командор, тут уж ты сам как-нибудь.
Вот ведь, блин, незадача. Ладно, что-нибудь придумаем. Попробую довериться интуиции. Как там звучал Кодекс чести русского офицера? «Душа – Богу, сердце – даме, долг – Отчизне, честь – никому!» Вот его и возьму за основу.
– Ваш Дух принадлежит Бесконечности, ваше сердце – звёздам (кроны ещё называют себя «Дети звёзд»), долг – Семье, честь – никому! Встаньте, воины-кроны. Ваша клятва услышана и принята.
Блин, меня просто захлестнул ментальный поток эмоций. Я едва на ногах устоял от восхищения, обожания, безграничной верности и преданности, готовности умереть за меня или растерзать любого, на кого я укажу. Мне даже пришлось выставить ментальный щит. Вновь посмотрев на Геллу, я увидел точно такие же эмоции в её глазах. Вот торкнуло-то девку.
В баронство отправились на моём корабле. Всё же баронесса смогла меня уговорить. Я, Гелла и пятеро кронов, которые сейчас находились в учебных капсулах. Атланские капсулы восприняли их абсолютно нормально. Всё же кроны – это творения атлан. И теперь принесшие мне кровную клятву кроны со всем старанием впитывают новые знания. Так что скоро у меня будет полноценная команда, с которой можно идти в бой.
На Геллу корабль произвёл просто неизгладимое впечатление. Если те же кроны восприняли атланский крейсер как само собой разумеющееся (ну а на чём ещё, по их мнению, должен летать тот, кого признали Наследником?), то она была просто поражена. А уж характеристики повергли её в шок. То расстояние до системы Арилии, которое баронесса на своём корабле, достаточно быстром для Содружества, преодолела за месяц, атланский крейсер пролетит за неделю. Так что у нас с баронессой была целая неделя для того, чтобы отдаться страсти. Вернее, не неделя, а 7 ночей. Дни у меня были заняты учёбой и тренировками. А чтобы моя подруга не скучала, я попросил искина показать ей наши, русские фильмы с переводом на Общий язык. И этот кристалло-бионический истукан, хоть и с интеллектом, не нашёл ничего лучше, чем демонстрировать Гелле советские фильмы о Великой Отечественной войне. Дескать, он военный корабль и фильмы у него военные. Надо сказать, что Гелла смотрела их буквально не отрываясь. На третий день, когда я смывал под душем пот после тренировки в спортзале, искин вдруг потребовал, чтобы я срочно прибыл в кают-компанию. На борту ЧП. Не обсохнув, я быстро облачился в свой комбез и бегом бросился по коридору. В кают-компании на диване лежала Гелла и, уткнувшись лицом в подушку, рыдала.
– Гелла, что случилось? – Я попытался оторвать её от насквозь мокрой подушки. – Искин, твою растак, что здесь произошло?!
– Да ничего особенного, командор, – раздался виноватый голос. – Просто показывал фильмы, а госпожа баронесса вдруг после просмотра последнего зарыдала.
– Та-а-ак! И что ты ей показывал? Надеюсь, не мыльные сериалы?
Искин аж фыркнул в ответ:
– Нормальные фильмы. «Ночные ведьмы» и «А зори здесь тихие».
Гелла подняла зарёванное лицо с подушки и громко всхлипнула. Я нежно обнял её и прижал к себе, гладя по спине. Вместо успокаивающего это возымело обратный эффект. Девушка вновь зарыдала, только теперь в качестве жилетки для слёз была моя грудь. Хорошо, что комбез непромокаемый, а то его можно было бы выжимать. Наконец, окончательно проплакавшись, Гелла отстранилась и, отвернувшись, принялась вытирать лицо платком.