Последний рыцарь

Райз Тиффани

– Полагаю, не настолько преобразованной.

Нора грустно усмехнулась: - Да, иногда я подчиняюсь. Но только одному человеку. Он особенный. То, чем мы были - было особенным.

– Насколько особенным?

– Иногда он звонит мне, говорит, как нуждается во мне, и я иду к нему. Я ушла от него, но… иногда я забываю об этом на час или два. Иногда забываю на всю ночь.

– Вот что произошло прошлой ночью? Он нуждался в тебе?

Нора обхватила руками колени.

– Нет, - призналась она.
– Я пошла к нему. Я в нем нуждалась.

– Из-за боли?

–

Из-за… всего.

– Вы спали с ним.

Это был не вопрос, поэтому она не стала отвечать.

– Тебя не могу получить, верно? По крайней мере, пока не найдут этого мудака, вырубившего Наташу. У девушек есть потребности.
– Она оторвала ниточку из выцветших джинсов, доживавших свои дни.
– Думаешь, я шлюха ?

Лэнс громко рассмеялся, так громко, что она удивилась.

– Думаю, вы забыли, что я был в морфлоте. Однажды на Неделе Флота… Вы понимаете.

– О, я знаю Недели Флота. Только женщины в Преисподней называют ее не Неделей Флота. Мы называем ее Рождеством в мае.

– Поверьте, этот моряк не будет осуждать вас за то, что вы спали с двумя разными мужчинами за одну неделю. Вам придется утроить, чтобы побить мой рекорд.

– Шесть мужчин за одну неделю? Бедная твоя задница.

– Шесть женщин, - поправил он и игриво посмотрел на нее.
– Но вы поняли.

– Вот черт.
– Даже Нора была впечатлена таким количеством.

– Я был молод.

– Хотела бы я быть такой молодой. Я могу?

Лэнс потер лоб и тихо зарычал. Это рычание переросло в смех.

– Простите, - наконец сказал Лэнс и встал.
– Я не хотел слишком остро реагировать. Я… мне просто не понравилась мысль, что кто-то причиняет вам боль.

– Обещаю, все было по обоюдному согласию. С ним всегда все по согласию. Я люблю боль, так же, как и ты. Я люблю секс, так же, как и ты. И, так же, как и ты, я не люблю, когда меня осуждают за то, что я люблю.

– Я вас понял. Очень хорошо понял.
– Он вздохнул и откинулся назад, погружаясь в подушки дивана. – Значит, вы свитч? Ни за что бы не догадался, даже через миллион лет.

– Я чертовски хорошая Госпожа, верно?

– Верно. Даже не могу представить вас на коленях перед каким-то ослом.

– Он не осел. Даже когда я стою, я на коленях.

– Почему?

– Потому что… он ростом восемь футов.

Она подмигнула ему, и Лэнс снова рассмеялся, в этот раз от удивления.

– Священник?

– Священник, - призналась она.
– Он был моим первым Доминантом. Первым любовником. Первым во всем, что имело значение. Не думай ничего странного или больного. Мне было двадцать, когда мы первый раз занялись сексом, а до этого он первый раз меня выпорол. Он не из того типа священников.

– Вы уверены?

– О, да, уверена. Поверь, я соблазнила его. А не наоборот.

– Насколько он старше вас?

– На четырнадцать лет.

– Я хочу его убить.

– Встань в очередь, - ответила Нора.
– За эту привилегию большая конкуренция. По большей части от меня.

– Отношения любви и ненависти?

– В основном, больше ненавижу.

– Он такой же

мудак, каким я себе его представляю?

– Нет, - ответила она со вздохом.
– Он просто очень хорош в играх, когда в настроении.

– Тогда откуда вся эта ненависть?

Нора взвешивала свои слова. Она могла ответить Лэнсу обыденной чушью. Сорен был абсолютным Доминантом - это правда. Он любил игры разума - тоже правда. Он садист, который не может возбудиться без причинения боли или жесткого унижения - еще как правда. Но, тем не менее… ничего из этого не было поводом ненависти. Не для нее во всяком случае. И Лэнс заслуживал большего, чем полуправды или одной лжи.

– Ненависть, словно смазка, - наконец ответила она.
– С нею легче входить и выходить. Если бы это была любовь к Сорену , если бы я не заставила себя ненавидеть его, не думаю, что смогла бы выбраться.

Лэнс посмотрел на нее и, хотя ей потребовалась вся ее воля, ей удалось не отвернуться от его напряженного взгляда. Своим ответом она позволила ему увидеть часть души, которую редко обнажала, ту часть, которая все еще любила Сорена , хотя она и не хотела. В Преисподней, она отлично исполняла роль неуязвимой Доминатрикс. Даже уход от Сорена стал частью ее легенды, ее мифов. Она победила Доминанта всех Доминантов, уйдя от него и оставив позади его ошейник. В клубе она с Сореном общались на равных, как соперники. Иногда это походило на Шерифа Пэта Гаррета и Билли Кида , и все любили преступника. Сорен был на стороне закона и управлял Преисподней. Нора создавала столько игривого хаоса, сколько могла. И никто не знал, как часто Нора возвращалась в постель к Сорену под покровом темноты и ускользала до рассвета.

Теперь Лэнс знал, и она ощутила, как с ее плеч сняли груз, о котором она даже не подозревала.

– Трудно притворяться тем, кем не являешься, - ответил Лэнс , беря ее за руку и растирая ее ладонь одновременно и эротично, и успокаивающе.
– Парни, с которыми я служил, считали меня старомодным из-за моего отношения к женщинам. Они не знали, кем на самом деле я был. Они бы и не поняли.

– Я понимаю.

Мгновение они молчали, долгое мгновение, которое позволило температуре в комнате подняться, и сердце Норы стало биться быстрее, и страсть друг к другу возросла. Нора подалась вперед, чтобы поцеловать Лэнса , больше не боясь предупреждения Кингсли. Казалось, Лэнсу тоже было наплевать. Обхватив Нору за затылок, он притянул ее губы к своим. Но прежде чем их губы соприкоснулись, этот момент пронзил звук, похожий на клаксон.

– Блять… - прорычала Нора.

– Это что за черт?

– Моя горячая линия. Кинсли установил такой звук, который я не смогу проигнорировать. И теперь не знаю, как его изменить.

Она поднялась и взяла телефон с базы на кухне: - Лучше новостям быть хорошими, - ответила она Кинсли , не в настроении вежливо приветствовать.

– Хорошие. Обещаю, очень хорошие.

Нора записала информацию, которую ей дал Кинг, и повесила трубку. Она вернулась в гостиную и обнаружила Лэнса у двери, он снова надел кожаную куртку и в руках держал ключи.