Последний Серафим: История вампира Микаэлы
Шрифт:
Тем не менее, оба вернулись в зал.
Все рыцари внутри были еще более пьяными и веселыми, нежели раньше.
Даже лицо Жильбера пылало, когда он пожаловался:
— Боже милостивый! Куда вы оба ходили?!
А потом все они вернулись к выпивке.
Это была очень веселая ночь, которую Кроули предельно ясно помнил и сейчас.
***
И в этот момент Ферид Батори прервал рассказ Кроули вопросом:
— Так, в конце концов, ты переспал с какой-нибудь девушкой той ночью?
— Так вот что тебя заинтересовало? — противопоставил
Слегка коснувшись своего бокала, Ферид отхлебнул красного вина:
— Если мне не изменяет память, я слышал о том, что мы одержали победу в начале этого крестового похода. После того как крепость противника, Дамиетта, была осаждена, враги несколько раз приходили к крестоносцам с предложением перемирия.
— Да.
— У крестоносцев было много шансов вернуться с победой. И, в самом деле, правители нескольких стран так и сделали. Но вы, ребята, по-прежнему оставались на поле боя?
— Да, это верно. Нам не повезло.
Пятый крестовый поход возглавляли не монархи какой-либо страны, а папский легат.
Этот папский легат кардинал Пелагий ни за что не примет мирных предложений от язычников. Он был жадным человеком, фанатиком религиозной идеологии. Вот почему он даже сделал такое подозрительное заявление, как: «Святая Земля должна быть возвращена обратно только христианской кровью».
Несмотря на то, что у них было много шансов извлечь выгоду из успешного наступления и отступить, он упорствовал в своей одержимости к завоеванию Каира. И, в конечном счете, это приведет к поражению. К разгрому и полному провалу.
Не было никакого способа навсегда удержать победу в войне. Из-за того, что их предводитель упустил момент и не остановился вовремя, бесчисленное количество крестоносцев умерло напрасно.
Ферид спросил:
— Так среди тех, кто присутствовал на пьянке, о которой ты только что говорил, сколько в конечном итоге утратили свою веру, как и ты?
Кроули не ответил.
Это никак не помешало Фериду, и он продолжал:
— Парень по имени Жильбер, он выжил, как я понимаю? Он пришел на место убийства сегодня, верно? И он хочет, чтобы ты вернулся к ним.
— Да.
— А другие твои товарищи? Сколько из них до сих пор живы?
Этот вопрос заставил Кроули еще раз вспомнить, что произошло в последней военной кампании.
Они захватили крепость противника, и правители с папским легатом начали бороться за контроль над этой землей; после этого началась новая кампания в целях завоевать еще больше земель.
Недостаточно. Им по-прежнему не хватало.
Святая Земля. Верните Святую Землю!
Может быть, эта ненасытная жажда завоевания навлекла гнев Господа на них. Мор свирепствовал среди авангарда, и многие из товарищей Кроули умерли от него. Даже Гильом де Шартр, великий Магистр всех тамплиеров, стал жертвой бубонной чумы и умер.
Тем не менее, война не прекращалась.
Вперед. Идти вперед. Только вперед.
Мы можем вернуть Святую Землю
Это были их приказы, и Кроули со своими товарищами продолжал отчаянно бороться.
Он вспомнил, на что это было похоже.
***
Он слышал биение. Оглушительный стук его собственного сердца, звучащий как набат. И это было всем, что он слышал.
Поле боя.
Это действительно было ужасное место. Место, где его товарищи бессмысленно умирали. Даже если они должны были получить божественную защиту, ступив на эти земли как войска справедливости.
Они снова выигрывали битву за битвой, неоднократно становились победителями, и настало время закончить эту войну, и все же почему битва в итоге обернулась подобным ужасом?
Враги перед их глазами были сильными, и в настоящее время это были противники, которые имели преимущество в своем расположении, удача в буквальном смысле была на их стороне.
— Господи, — прошептал Кроули. — Господи, пожалуйста, не оставляй нас.
Несмотря на то, что всё словно было против них, крестоносцы продолжали отчаянно сражаться. За справедливость. За кампанию. Под знаменем имени Господа.
Темнокожий язычник издал боевой клич и бросился на него. Меч Кроули обезглавил его.
— Сдохни, проклятый безбожник!
Его голова взлетела в воздух. Кровь брызнула повсюду. Она заливала все вокруг.
Но Кроули это больше не волновало. Все его тело с головы до пят уже окрашено в красный цвет. Кровь его товарищей, кровь врагов, плоть, внутренности — все окрашивало его тело.
Он даже не мог сказать больше, сколько противников он уже убил. Он убивал, и убивал, и убивал, и он уже давно перестал считать, хотя количество убитых врагов определяло заслуги рыцаря.
У него не было ни сил, ни свободного времени на это. Отчаяние - все, что осталось. Отчаяние, чтобы защитить своих товарищей.
Только те слова, которые командир сказал ему, прежде чем они пришли сюда, бесконечно повторялись в его голове. Убей как можно больше врагов, сколько сможешь. И защити своих товарищей.
Он продолжал следовать этому приказу.
Он просто бездумно убивал, он совершенно забыл, за что он боролся.
Просто убивать. Враги. Те, кто нападали на него.
Убийство язычников, которые выбрали неправильную идеологию, чтобы следовать ей. Убийство. Убийство.
Пронзив мечом грудь человека возле него, Кроули пнул его в лицо, пока вытаскивал лезвие меча. Выхватив копье из рук врага, он ударил этого человека в лицо рукоятью меча, раздробив его череп. Затем он бросил копье, всаживая его в шею язычника, который вкладывал стрелу в свой лук. В любом случае нужно убивать. Убивать язычников. Убейте их, прежде чем они убьют вас!
— Вот дерьмо, еще нет? Враг еще не отступает…
Его сердце вот-вот взорвется. И он совершенно запыхался.
Но он все еще повторял, убивая противника перед собой: