Последний Серафим: История вампира Микаэлы
Шрифт:
Но, в конце концов, меч мальчика, направленный на него, не мог заставить Кроули почувствовать что-либо, хоть отдаленно напоминающее страх или робость. Ибо не было ничего, кроме мелочности и слабости, что могло бы сравниться с подавляющей ненавистью язычников, обрушившейся на него и его товарищей на земле египетской.
Другие ученики наблюдали за Жозефом и Кроули, затаив дыхание. Похоже, Юсфорд просто не сможет отмахнуться от подобного вызова, не продемонстрировав хоть что-нибудь.
— Ха. Выбора нет, — подытожил со вздохом
— Я покажу тебе, кто ты на самом деле, лживый наставник!
Когда Жозеф взмахнул мечом, Кроули сделал шаг вперед с правой ноги и обнажил свой меч, лязгнув по клинку Жозефа своим собственным. Не выдержав силу воздействия, меч Жозефа вылетел из рук хозяина и взмыл в воздух. Жозеф издал удивленный выдох, когда Кроули опустил меч сверху вниз на его голову, с точностью остановив клинок перед кончиком носа мальчика. Ветерок, поднявшийся после того, как меч Кроули описал траекторию дуги, заставил аккуратно подстриженную челку Жозефа всколыхнуться. Жозеф не мог пошевелить даже пальцем, короткие вздохи — вот и все, что он смог выдавить из себя.
Глядя с кротостью на своего наглого ученика, Кроули сказал:
— Если бы это был настоящий бой, ты бы погиб. Вот почему основы так важны. Но хорошо, что у тебя есть способности, так что ты сможешь в кратчайшие сроки сделать то, что я только что показал тебе.
При этом Кроули медленно вложил меч в ножны. Жозеф со слабостью опустился на землю там же где он стоял, он сумел только поднять голову, чтобы посмотреть на Кроули:
— С-сенсей!
Кроули усмехнулся:
— Ха-ха, замолчи. На сегодняшний день ты свободен. Приходи завтра.
Другие рыцари-подмастерья также ответили «Да, сэр!». Голоса их были такими громкими, что было трудно поверить, что это те же самые мальчики.
Наградив их кривой улыбкой, Кроули сел на стул. Этот стул был также причиной того, что он задремал в середине тренировки. Он был дешевым, шатким и неустойчивым. Стул покачивался, что и убаюкало Кроули среди тренировочного боя. Все в итоге снова закончилось тем же старым плохим сном.
Попрощавшись с Кроули, ученики стали расходиться по домам. После того, как все покинули тренировочное поле, Кроули, покачиваясь на стуле, поднял глаза к небу. Стоял очень ясный день, прекрасная погода, великолепно подходящая для хорошего сна.
Кроули зевнул и закрыл глаза. Увидит ли он снова этот сон? В последнее время он не высыпался из-за этого.
Именно тогда его слух уловил голоса учеников, о чем-то беседующих. Он навострил уши, чтобы расслышать, что они говорят.
— Эй, глянь на обмундирование этого человека! Он, должно быть, тамплиер, не так ли?
— Да что тамплиер забыл в фехтовальной школе в такой глуши как наш город?
— Эй, лучше заткнитесь, ребята. Этот человек — Жильбер Шартр-сама, и ходят слухи, что он является кандидатом на пост следующего Магистра Ордена тамплиеров, —
Кроули лишь склонил голову и больше не двигался.
Жильбер Шартр. Это имя навеяло воспоминания.
Они были связаны с рыцарем, который пошел по иному пути в этой войне, отличающемуся от пути Кроули, он выбрал продвижение вперед, туда, где сосредотачивались сила и власть, вместо того, чтобы проводить свои дни в полуразрушенном доме, в очень далеком городе.
Кроули посмотрел на молодого человека, который появился на тренировочном поле. Если он помнил правильно, ему было 24 года — на год моложе, чем сам Кроули.
Он обладал прекрасными светлыми волосами и проницательными голубыми глазами. Сильная воля ощущалась в его совершенной прямой осанке.
Разве Бог по-прежнему живет в его сердце, даже после того, как он пережил ту войну? Кроули внезапно задумался об этом.
Преодолев свой путь к нему через столпившихся учеников, Жильбер устремился прямо к тому месту, где сидел Кроули. По сравнению с прошлым годом, казалось, он держался более достойно.
Ученики смотрели на него глазами, полными почтения и уважения, и их взгляды очень отличались от тех, какими они обычно одаривали Кроули.
«В самом деле, если они должны восхищаться кем-то, то было бы лучше, если бы они почитали такого человека как Жильбер», — подумал Кроули. В конце концов, сам Кроули начал терять нечто очень важное на том поле боя. Жильбер остановился перед сидящим Кроули и обратился к нему:
— Много времени прошло, Кроули-сама.
Ребята, которые наблюдали за происходящим издалека, снова зашумели, что заставило Кроули подумать о том, что, возможно, ему нужно было начать их обучение с основ поведения и мышления рыцаря, а не с владения мечом. Глядя на Жильбера, вслух он сказал:
— Не стоит называть меня «Кроули-сама», Жильбер. В нынешнее время ты намного влиятельнее меня.
Но Жильбер не обратил внимания на его просьбу и продолжил:
— Кроули-сама, почему Вы больше не посещаете церковь?
Похоже, он не намерен отбросить формальности в ближайшее время.
Он всегда был таким, совершенно бескомпромиссным. Если он считал, что-то, что он делает, было правильно. Но это была определенная причина того, почему он продолжал верить в Бога даже на той ужасной битве.
Тень беспокойства омрачила лицо Жильбера, когда он спросил:
— Со времен той войны Вы перестали ходить в церковь. Естественно, я знаю это чувство, и я его понимаю. Так много наших товарищей пало в этой войне. Это причиняет боль нашим сердцам, а некоторые даже потеряли самое дорогое, что у них есть — их веру.
«Да, и я один из них», — подумал Кроули. Он начал терять веру, он знал это.
— Но Вы не такой, я уверен. Вы спасли многих наших товарищей. Включая меня, конечно. Если бы не Вы, я…