Последний Серафим: Катастрофа шестнадцатилетнего Глена Ичиносэ
Шрифт:
— Э-эм… — лицо Саюри на мгновение застыло.
На самом деле в коробке не было ничего подобного, но ведь правда не имела сейчас значения, верно? Глен усмехнулся и продолжил:
— Иными словами, совместное проживание именно это и значит. Если вы останетесь под одной крышей с парнем, вам придется терпеть подобные вещи, понимаете? И, зная об этом, вы все еще собираетесь сказать, что хотите жить здесь?
— Нууу…
— Вот-вот. А теперь, раз мы выяснили, что жить вместе нам невозможно, быстренько убирайтесь прочь из…
Но Саюри, с покрасневшим как свекла лицом, крепко зажмурилась, прервала его и заявила:
—
— Чего?
— Э-это ведь часть моей работы, и если сегодня ночью Вам захочется…
— Да что за глупые вещи тебе наговорил твой отец! — закричал Глен, но Саюри все равно продолжила.
— К-кроме того, это все ради Вас, Глен-сама, и я сделаю все, что Вы захотите… И-и у Вас пропадет потребность в порножурналах…
— Просто выметайся прочь отсюда, идиотка!
Словно в ответ на слова Глена Шигурэ, стоявшая позади Ханайори, быстро заговорила:
— Эй, Саюри.
— Да?
— Не волнуйся ты. В той коробке нет никаких порножурналов. Там книжки о колдовстве.
— Правда?!
— У нашего господина ведь нет никаких причин на то, чтобы читать всякие ширпотребные журнальчики похабного содержания, верно? Глен-сама так занят упорными тренировками, что у него просто нет времени на подобные вещи.
— Точно! Именно так я и думала о Глене-сама! — услышав ее слова, лицо Саюри в миг посветлело. – Но, Глен-сама, если у Вас все же возникнут какие-либо потребности в этом, дайте мне знать первой! Я… Мне нужно немного времени, чтобы морально подготовиться, в конце концов.
После этого Шигурэ сказала ей:
— Ну ладно. Я начну убираться в комнатах, а ты, Саюри…
— Ага, я приготовлю ужин. Глен-сама, что Вы хотели бы покушать?
Даже несмотря на то, что еще ничего не было решено окончательно, они обе уже начали действовать так, словно разговор на этом был окончен. Чувствуя раздражение из-за обеих его слуг, которые единственные знали, как противостоять ему, он все равно спокойно ответил:
— Хочу карри.
— Будет сделано! — радостно ответила Саюри, и с этим они обе, наглым и бесчестным образом оставшись с ним на постоянное жительство, оживленно и суетливо забегали по квартире.
Глен глубоко и устало вздохнул. Все еще сидя на диване, он достал мобильный телефон из кармана, набирая домашний номер. После нескольких гудков трубка была поднята.
— Глен? — на другом конце провода был человек, возглавлявший в данное время дом Ичиносэ. Другими словами, это был отец Глена.
— Это я, — ответил Глен.
— Как ты там?
— Мои слуги меня не слушаются.
— Хаха, это я им приказал.
— Я вообще-то возражаю против таких ненужных приказов.
— Ну и что. Как в школе?
После этих слов отца Глен вспомнил все, что случилось сегодня. О кока-коле, которую в него швырнули рано утром у школы, и о Хираги Шинье. И еще о Махиру в актовом зале. О том, как он узнал, что его отец скрыл от него информацию о помолвке Махиру. Он вспомнил все эти события, и:
— Да ничего особенного.
— Понятно. Ничего особенного, значит.
— Ага.
— Это и понятно, ты ведь сильный, в отличие от меня.
— Ты сильнее, пап. Я слишком вспыльчив.
— Я знаю. Но если придет время, когда тебе потребуется помощь…
— Нет проблем. Если я не справлюсь даже с этим, как я могу называться
— Это так. Как твой отец, я хочу тебе помочь, но ты, сын, давно превзошел меня во всем.
— Этого никогда не произойдет. В любом случае, как дела дома?
— Как обычно. Не беспокойся.
— Хорошо. Я перезвоню позже.
— Глен.
— Да?
— Будь осторожен, — произнес отец. Глен кивнул:
— Конечно. До скорого.
После этого он положил трубку. Рассудив, что разговор окончен, Шигурэ позвала его.
— Глен-сама.
— Ну что опять?
— Хотите, чтобы я распаковала что-нибудь первым?
— Нет, не трогай мои вещи. Лучше свои собственные распакуй, — ответил Глен, разворачиваясь к девушке.
— Но…
— Ох, ну ладно, тогда сначала распакуй багаж в комнате рядом с вестибюлем. Поскольку там только инструментарий для колдовства.
— Поняла, — Шигурэ поклонилась и маленькими торопливыми шажками направилась в ту комнату.
Глен сосредоточенно посмотрел на ее миниатюрную спину и позвал Ханаёри, находившуюся на кухне.
— Саюри! Как скоро будет готов ужин?
— Если вы согласитесь на то, что блюдо еще не закипело, то ждать придется около часа.
— Понятно. Целый час, значит.
— Хотите побыстрее?
— Нет, пусть кипит на медленном огне. Я пока что вздремну в соседней квартире.
Произнося это, Глен поднялся, схватив длинный, черный футляр, стоявший в углу гостиной. В этом футляре был так называемый японский меч. Род Ичиносэ в первую очередь считался родом, развивавшим в своих воспитанниках объединенные навыки владения мечом и колдовскими чарами, и, когда дело касалось боя на мечах, дом Ичиносэ не уступал дому Хираги. Несмотря на это Глен не пользовался своей катаной, ведь он не мог распоряжаться своей полной силой и не имел намерения вытаскивать меч из ножен в школе. Он планировал закончить школу, ни разу не показав своей истинной мощи, не демонстрируя Хираги возросшую магию наследников Ичиносэ. Однако ему все еще нужно было тренироваться. Поэтому он взял футляр, сделанный так, что его можно было носить, перекинув ремень через плечо. Он передвигался тихо, так что Саюри и Шигурэ не заметили бы его скорого исчезновения. После этого он вышел из квартиры. Он направлялся на этаж выше этого.
Род Ичиносэ полностью оборудовал под место для его тренировок одну из квартир наверху, так что он отправился прямиком туда. Он подошел к лифту у лестничного маршрута и нажал кнопку выхода. В этой многоэтажке было два уровня автоматической остановки лифта: только постояльцы или еще кто-нибудь, имеющий сюда доступ, могли пользоваться лифтом, и выйти из лифта можно было только на своем этаже, но кто-то уже был в кабине лифта и поднимался вверх. В этом высотном доме было двадцать семь этажей, и прямо сейчас Глен находился на двадцать пятом. Кроме того, весь верхний двадцать шестой этаж был полностью арендован родом Ичиносэ, а двадцать седьмой принадлежал хозяину здания, и там жила его семья. Внутри лифта был какой-то человек в черном костюме, он выглядел небрежно и казался около двадцати лет от роду. Но единственными, кто мог подняться до этого этажа, были либо люди из дома Ичиносэ, либо семья хозяина, живущие на двадцать седьмом. Глен посмотрел на этого парня. Он улыбнулся, поклонился и спросил: