Последний сезон
Шрифт:
— Погоди, придет и твоя очередь, Изабелла Пенелопа Элстоун, — пообещала она. — Вот тогда узнаешь, зачем мы здесь стоим.
— За мной дело не станет, мне, не в пример вам, не придется плестись к алтарю целых три года, — парировала сестра. — Так вы сдвинетесь с дороги, или я сейчас смету вас. Доброхоты уже отдавили мне все пятки.
— Ну-ну, — откликнулся довольный Эдмунд и перенес новобрачную через порог церкви в июньский день, во избежание родственных разборок, которые непременно доказали бы всему свету, какую благородную и славную виконтессу он сумел повести под венец.
Он смеялся,
Кейт приняла бурю восторженных поцелуев и поздравлений, а Эдмунд, мужественно вытерпев дружеские похлопывания по спине, подсадил молодую жену в открытый экипаж, который селяне украсили лентами, роскошными цветочными гирляндами и эксцентричным свадебным пожеланием, которое по идее должно было вогнать ее в краску, но тщетно. Кто бы мог подумать, что эта лентяйка, отправившись в Лондон к началу охотничьего сезона, вернется домой с любовью? «Самой бы не догадаться», — усмехнулась она в свой адрес, не отрывая затуманенного взгляда от серо-зеленых глаз своего обретенного повелителя.
— Вы и в самом деле весьма покладистый муж, Эдмунд, — сказала она озорно.
— Усаживайтесь в карету и прекратите мучить меня, тогда и узнаете, как вы ошиблись, любезная Кейт, — пригласил он, и Кейт рассмеялась как девчонка.
— Но я люблю вас, сэр, знаете? — ответила она серьезно, опираясь на его руку и позволяя подсадить ее в карету.
— Да, наконец-то знаю, и порой лучше вас, если мне не изменяет память. А теперь молчи, женщина, и поторопись бросить в кого-нибудь этот пресловутый букет, чтобы я смог поцеловать тебя как следует.
— Ваше желание — закон для меня, муж мой. — Она насмешливо потупилась и нарочито небрежно швырнула прелестный букетик прямо в Амелию Трэнсом, свою вторую подружку на свадьбе. Та покраснела, старательно отводя взгляд от шафера Эдмунда, хотя сам мистер Кроумер держался весьма гордо и производил впечатление человека, собравшегося именно туда, куда смотрело сейчас его будущее счастье.
— Почему не Изабелла? — праздно полюбопытствовал Эдмунд, когда экипаж тронулся в путь и они на прощание помахали добросердечной пастве.
— Потому что она отныне и впредь сама способна позаботиться о себе. Если ей захочется замуж, уж будьте покойны, она сделает все как задумала, сумеет найти выход. Она еще в городе попросила меня не вмешиваться в ее жизнь и заниматься своими делами. Ловлю ее на слове и буду заниматься своей семьей, Эдмунд.
— Что ж, Кейт, вы уберегли ее от невзгод в свое время. Вам с детства пришлось опекать и добродетельно ее воспитывать, поскольку те, кому надлежало этим заниматься, бросили вас на произвол судьбы. Теперь она чудесная, талантливая и живая юная женщина, и вы во многом тому поспособствовали. И если доброе начало — половина всего дела, есть надежда, что нашим дочерям в свое время тоже повезет.
— Как мне нравится этот благовест, Эдмунд, особенно если вы одарите меня и парой сыновей, чтобы
— Как думаете, скоро все разъедутся по домам? — спросил он севшим голосом, когда после продолжительной страстной интерлюдии они внезапно обнаружили, что карета находится во дворе усадьбы, лошади стоят, а кучер безучастно сидит на козлах, и все терпеливо выжидают, пока жених и невеста придут в себя.
— Они, верно, погостят здесь несколько дней, надо как следует отпраздновать рождение сына и наследника Кита и Миранды, раз уж вся родня в сборе, — ответила Кейт, признательно оглядываясь на гостей, оживленно выпархивающих из подъехавших экипажей.
Он страдальчески застонал, представив, что им не видать покоя в брачной постели, более того, весьма вероятно, им туда не попасть в ближайшие несколько часов.
— Я обожаю вашу семью, Кейт, восторгаюсь вашими сестрами и глубоко уважаю Бена и Шарлотту Шоу, они вам как родня. Разумеется, сюда же причисляю и Элиан с ее маркизом, однако когда же мы сможем ненадолго покинуть их и отправиться домой, любовь моя?
— Мы с Мирандой думаем, примерно часа через три, — сказала она, жалея его и себя, поскольку даже три часа казались тремя днями, так сильно они жаждали в полной мере почувствовать друг друга мужем и женой.
— Что ж, слава Небесам хоть за это, — отозвался он, ей понравился его резкий тон, это так по-мужски, досадовать на никчемную суету и причитания родственников, вместо того чтобы предаваться любовным утехам.
— Мне, возможно, через часок понадобится снять подвенечный наряд и переодеться, — подала она надежду с сомнительно невинным видом. Видимо, после трех недель воздержания, показавшихся вечностью, три часа были невыносимы.
— Ну а я, как известно, обучаюсь сейчас искусству камеристки, так что у меня будет возможность совершенствовать свои навыки и овладеть тайной той застежки, которую я нащупал на спинке этого дьявольски чопорного творения, если вы, конечно, наберетесь терпения.
— Позже, солнышко мое нетерпеливое, — нежно укорила она и удивленно пискнула, когда он сгреб ее в охапку легко, словно перышко, и взбежал по ступеням лестницы. — Поставьте меня на ноги, Эдмунд, ведь мы еще не дошли до нашего порога, — возмущалась она.
Эдмунд ухмыльнулся и покачал свою новобрачную на руках, восстанавливая дыхание, затем обернулся к хозяину усадьбы и посмотрел на него с вызывающей улыбкой.
— Вольно, — произнес Кит ровным тоном, даже не двинувшись с места рядом со своей женой. Он приобнял ее за плечи, она вся светилась от неподдельной радости. Эдмунд сразу проникся глубоким уважением к этой женщине за то, что она не впала в слезливость. — Она ваша, целиком и полностью, Шаттлворт, — пояснил Кит новоиспеченному свояку, сделав жест в сторону раскрасневшейся, явно сгорающей в любовных муках Кейт Ворт, она давилась от смеха и смущенно ерзала в сильных руках своего мужа. Он склонил голову, скользнув по ее лицу поцелуем, она замерла, приникнув к его губам, и страстно ответила на его ласку. Ему это явно нравилось.