Последний Шаман 2
Шрифт:
Будучи крепко связанной, она не то что руками подвигать, даже сказать ничего не могла, та как уста её тоже оказались плотно связаны.
— Вот так, спокойнее. Это твоё внутреннее пространство и да, за моей спиной куча дверей и их пугаться не стоит, — проследил я за её удивлённым взглядом и добавил. — За твоей спиной, между прочим, точно такие же, так что не переживай.
Попытавшись оглянуться, она вновь наткнулась на оковы ограничителей и недовольно посмотрела на меня.
— А я то в чём виноват? Не я на тебя барьеры вешал, но я их сниму. Белый, подсказывай,
— Да-да. Я здесь. Итак. Направь намерение на сердце Елизаветы. Вокруг него находятся корни пут и если их разрушить, то и снаружи оковы распадутся. — поведал нам ворон и, приглядевшись, я подтверждение его слов увидел.
В центре груди жгуты истончались и плотным покровом создавали некий кокон. Направив в эту область намерение, я наткнулся на обжигающий импульс со стороны Елизаветы и ойкнул. Быстрее меня ответил белый ворон, говоря учтиво и деликатно.
— Сударыня Елизавета, прошу вас, пустите Семёна к своему сердцу. Я прослежу, чтобы он всё сделал правильно и не поранил ваши чувства.
На этот пассаж я мысленно хмыкнул, а вот подруга детства кивнула и пропустила меня. Почти касаясь её пальцами, я закрыл глаза и зашептал коротенький заклинательный стишок из деревенского детства, очень кстати подходящий к ситуации. Ведь действовать огнём я рискнул, боясь подругу поранить.
Раз-два-три, сорнячок, помри.
Три-четыре, вымри шире.
Пять и шесть, вот ты есть
И тебя нету, и без привета,
Сложим в пакеты и на расход,
И на расцвет, и на расплод,
Мы тебя пустим. Будет без грусти,
Будет без гнусти наш огород.
Всё твоё тело на пользу пойдёт.
Все отдаст силы и вырастут сливы
Краше сильней
И не через год, а на следующий день.
Вымри-помри, сорнячок уходи.
Силы верни, на радость семьи.
И прямо на наших глазах жгуты начали разрушаться, осыпаясь пеплом к ногам Елизаветы. Я и сам подивился этому процессу, а уж когда со рта женщины спали путы, она и сама своими впечатлениями поделилась. Смачно так, со вкусом и столь витиевато, что Белый даже клюв распахнул в уважении. Оценил речевые обороты, вот не иначе.
— Фууувх. Простите,
— Оно самое. Вот эти все двери, это наши прошлые жизни. У каждого свои, у каждого особенные. На них даты и имена. При должном навыке можно их посмотреть и опыта поднабраться, но я не уверен, что у тебя получится. — ответил ей честно и ворон на плече моём слова кивком подтвердил.
— И всё же…Вы позволите посмотреть? — попросила она, осторожно двигая руками, кистям и шеей.
— Да конечно. — махнул ей рукой, уже предвкушая танцы с дверями, но Елизавета такой радости мне доставила.
Вот верно говорят, что женщины по своему мудры и чуйка у них развита. Моя подруга детства сперва оглянулась, увидела свои двери, и только после этого к ним пошла.
— А ты тут впервые? — на всякий случай уточнил и получил ответ.
— Конечно впервые. Я и до отставки не знала, что такое в принципе есть… — прошептала она, робко подходя к первой. На ней значилось «Алексей Геннадьевич Буков '2310–2356гг». И в целом дверь эта выглядела… как обычная дверь, которую можно встретить почти в любом городе. Вот только к ней Елизавет прикоснулась с глубочайшим почтением. Посмотрела на остальные и улыбка наравне с искорками слёз появилась на её лице. — Вот оно как значит…
— Ох родная ты моя, — подошёл к ней поближе и наши внутренние пространства тоже начали странным образом соединяться, но не смешиваться. — Что тебя так пробрало?
— Я радуюсь, Семён, — утирала она слёзы, но здесь они просто сыпались и сыпались, разбиваясь о бескрайнюю синюю поверхность. — Я просто думала, что после смерти всё… Пустота и ничего нет. А оказалось оно вот как. У меня бабушка что-то похожее рассказывала, но я не верила. Жила одним днём и не верила. Без надёжды, зато с волей… Но теперь мне спокойнее… и легче. Спасибо вам.
— Всегда пожалуйста, подруга. — улыбнулся ей и по щеке погладил, а Белый ворон на моём плече сказал.
— Ей пора. Долгое пребывание не подготовленного человека здесь опасно.
— Хорошо, я понимаю. — кивнула Елизавета и после взмаха белого крыла она пропала.
Вместе с ней пропало и её бескрайнее тёмно-синее пространство, заменившись моим, непроглядно чёрным. Развернувшись к своим дверям, я в размышлении подошёл к самым первым и пальцами провёл по их поверхностям.
Одна идейка не покидала моё сознание и я думал, стоит ли её озвучить, или нет. И пока думал, спросил у Белого.
— Послушай, а можешь явить мою таблицу? — и к удивлению, на мой вопрос Белый просто удовлетворённо и громко каркнул, как будто давно его ждал.
И уже после сказал.
— Во внутреннем пространстве мыслей ты сам можешь вызвать таблицу. Стоит только пожелать.
— Ого. Вот этого не знал. Тогда мне нужны только ментальные характеристики и статус свободных очков. — сказал я вслух и продублировал слова намерением.