Последний шанс
Шрифт:
Понимая, что ей не удастся проигнорировать его слова и справиться с эмоциями, Бекки решила идти напролом.
— Клей, если ты со своей подружкой хотите пообжиматься, дело ваше. Но я не желаю, чтобы это происходило в моем доме, тем более когда здесь наш сын.
Клей разразился таким смехом, что зазвенело стекло из выставленной на полке коллекции.
— Пообжиматься? Дорогая, она настроена на большее!
Бекки покраснела.
— Ты знаешь, о чем я.
— Бекки, во-первых, наш сын сейчас смотрит мультики у Тодда, а во-вторых, тебе не напоминает это
— Какой разговор?
— Разговор в день аварии, когда я узнал про тебя и Барри?
Бекки не знала, что ответить. Признаться, что ревнует? Нет, только не это! Значит, Клей все же ревновал, узнав, что она выходит за Барри! Пропади все пропадом, ей хотелось одного — кончить этот разговор. Она прокашлялась.
— Да, некоторое сходство я улавливаю.
— Сходство! — Клей покачал головой. — Не перестаю удивляться твоей готовности к самообману. Здесь нечто большее, чем сходство.
Бекки вцепилась в край стойки. Она не смотрела на Клея и не собиралась отвечать.
Клей оперся на костыли и повернулся к двери.
— Хочу посмотреть баскетбольный матч.
Он вышел из кухни, а Бекки застыла на месте. Клей прав: она ревнует. Горячая, иссушающая ревность, охватившая ее, когда она вошла в дом и обнаружила там Хоуп, пригвоздила ее к полу. Бекки взяла бумажное полотенце, которым Клей стер следы помады с губ, и начала ожесточенно рвать его на мелкие кусочки.
Она не имеет права ревновать, не имеет права испытывать враждебность или какое-либо иное чувство. Она сама подала документы на развод, потом встретила другого человека и согласилась выйти за него, чтобы как-то изменить свою жизнь. И вот сейчас впервые позволила сомнениям, давно уже исподволь тревожившим ее, выйти на поверхность. Правильно ли она поступила? Если она реагирует на все так бурно, значит, не до конца осознает, что происходит — по крайней мере в ней самой.
Обед прошел напряженно. Бекки, потрясенная своим открытием, была занята тревожными мыслями, Клей тоже больше молчал. Он наблюдал за Бекки, но не посмеивался над ней. На лице его было напряженное ожидание. Джимми болтал о том, как прошел день, пересказывал в подробностях мультики, которые они смотрели с Тоддом и в которых все сводилось к бесконечным побоищам между пришельцами из других миров.
Бекки наконец вынырнула из своих мыслей и попыталась сосредоточиться на Джимми. Она озабоченно нахмурилась.
— Джимми, похоже, мультики эти очень жестокие. Кэрол наверняка не разрешает вам смотреть их.
Сообразив, что сболтнул лишнее, Джимми уставился в тарелку.
— Она была занята… с компьютером.
Чтобы искупить вину, он быстро проглотил две ложки фасоли. Но суровый взгляд Бекки убедил его, что послушно затолкать в себя овощи еще ничего не значит.
— Ты знаешь, какие мультики тебе разрешено смотреть, а какие нет.
Джимми выпятил губу.
— Да, мам, — сказал он не очень уверенно.
— В следующий раз будете смотреть мультики у нас. Маме Тодда пора уже от вас отдохнуть.
— Ладно, — согласился Джимми, радуясь, что так легко отделался.
Клей
Она убрала со стола, помыла тарелки и проскользнула в комнату Джимми. Он сидел на полу в окружении солдатиков, развертывавших военные действия.
— Уроки сделал?
— Ага. Папа проверил.
— Хорошо. — Бекки села на кровать и похлопала ладонью рядом с собой. — Иди сюда, солнышко.
Джимми послушно встал с пола и забрался на кровать. Он прислонился к Бекки, она прижала его к себе, радуясь, что сын еще маленький и материнские ласки его не раздражают.
— Радость моя, тебе ведь нравится Барри?
— Нравится. Он спокойный.
Удовлетворенная таким ответом, Бекки продолжила:
— Ты знаешь, что и Барри тебя любит. Мы с ним уже давно встречаемся.
Озадаченный взгляд Джимми подсказал Бекки, что он ее не понимает.
— Я хочу сказать, что мы очень любим друг друга. Нам нравится быть вместе, и мы хотим быть вместе всегда.
— А! — равнодушно отозвался Джимми. — Значит, он будет приходить к нам чаще и будет дружить с тобой, со мной и с папой?
Дело безнадежное, это было ясно, но Бекки не отступала.
— Не совсем так. Видишь ли, мой хороший, мы с Барри собираемся пожениться.
Бекки тревожно вглядывалась в лицо Джимми. Тот неожиданно повалился на спину, давясь от смеха.
— Ну ты, мам, даешь! Ты не сможешь это сделать. Папа тебе не разрешит.
Джимми охватило неудержимое веселье. Бекки в замешательстве смотрела на сына. Такой реакции она никак не ожидала.
— Но это так, Джимми, — настойчиво повторила она. — Мы с Барри собираемся пожениться. И он будет жить с нами.
Джимми перестал смеяться и сел на постели.
— Значит, он будет жить в комнате папы, а папа снова в твоей?
— Нет-нет, дорогой. Папы здесь не будет.
— А где же он будет? Он мне сказал, что не поедет в Белецелу.
— В Венесуэлу, — поправила Бекки. — Да, он туда не едет. По крайней мере сейчас.
— Тогда он будет здесь, с нами, — простодушно констатировал Джимми.
Бекки попробовала еще раз. В течение десяти минут она пыталась втолковать ему, но Джимми или не мог, или не хотел понять, и Бекки в конце концов сдалась.
Она вышла из комнаты, казня себя за то, что испортила все дело. Если бы она сказала Джимми сразу, как только согласилась стать женой Барри, сейчас все было бы иначе. Ей казалось, она понемногу приучает Джимми к мысли, что Барри будет его приемным отцом, а получается, она просто прятала голову в песок. «А может, сознательно обманывала себя», — подумала Бекки, идя в свою комнату. Нетрудно было сказать себе, своим родным и друзьям, что она выходит за Барри. Все готовы были поддержать ее, строили вместе с ней планы и были счастливы за нее. Она не сказала Джимми, потому что для нее невозможно смотреть ему в глаза и говорить что-нибудь, кроме правды. Бекки никогда не обманывала сына. Так же, как не способна была лгать Клею.