Последний шанс

Чернявская Юлия

— Как за вещами? — Мириам опустилась на койку рядом с ней.

— Да я и сама еще не понимаю до конца, Николь вытащила из-под койки ящик со всеми ее вещами. — Просто он попросил мой информационный чип, потом сверил с данными, что у главного, а потом долго ругался. Сказал, что переводит меня к ним в роту, и чтобы я со всеми вещами перебиралась к нему.

— Вот и славно, — Далия помогла ей засунуть в мешок стопку одежды. — Мы уже давно догадывались, что здесь не все так чисто, да только доказательств не было.

— Я

как-то случайно видела его со старшей сестрой, — тихо зашептала Люта, периодически оглядываясь по сторонам. — Они что-то про пайки говорили. Я тогда еще не поняла, причем тут наши пайки и состояние, которое можно сделать. А потом Армина мне рассказала, что видела, как в крейсер, который раненых вывозить должен, грузили какие-то ящики. А людей только тех взяли, кто точно встанет. А остальные…

Что стало с остальными, уточнять не имело смысла. И понятным стало, почему внезапно скончалась любимица многих раненых и практически всех сестер хохотушка Армина.

— Ты уж скажи капитану, — тихонько попросила Мириам, — пусть он разберется. У нас, сама понимаешь, возможностей никаких. А он может передать куда следует.

— Хорошо, — Ники внимательно посмотрела на девушек. — А теперь запомните, никто никому ничего не говорил. Кто что про меня говорить будет — вас там не было, свечку не держали. Почему меня к себе забрал, вы сами не знаете. Им надо, пусть у него спрашивают.

— Договорились, — Далия застегнула сумку, кою они за разговором укладывали. — Не густо у тебя с вещами. Да и те больше Алины.

— Ну, что поделаешь, — развела руками девушка. — Мне хватает. Все равно ходить тут некуда.

Девушки рассмеялись, попытавшись представить себя гуляющими меж палаток в вечерних нарядах. Сирена, знаменующая приближение новой смены оборвала их смех.

— Я пойду, — Ники закинула сумку на плечо. — Если вам что-то понадобится из оставшегося — забирайте.

— Хорошо, — улыбнулась Мириам, — если вдруг вернешься — все сохраним. Но очень надеемся, что ты с капитаном останешься. Хоть он и староват для тебя, но человек хороший.

— Будет тебе, Мири, — Николь покраснела, — он просто хочет помочь нам с Алей выбраться отсюда живыми.

— А ведь Мириам права, — поддержала ее Люта, укачивавшая малышку. — Если бы он просто помочь решил, не стал бы к себе забирать. Значит не все так просто. А то, что седина в волосах, Мири, — посмотрела она на подругу, — еще ничего не значит. На войне и не так седеют.

Девушки замолчали, задумавшись каждая о своем.

— Все, девочки, мне и правда пора, — Николь забрала у Люты дочку, — да и вам идти надо, а то влетит от начальства.

— Удачи, Ники, заглядывай к нам, — они обняли свою младшую подругу, и девушка выскользнула из палатки.

Знакомой утоптанной дорожкой она быстро дошла до капитанской землянки. Рошан уже вернулся и стоял у входа. Увидев ее, пошел навстречу, забрал девочку.

Почувствовав нового человека, малышка что-то залопотала, словно делясь с новым человеком всем увиденным и услышанным за утро. Ники отметила, как потеплел взгляд мужчины. Наверное, в тылу у него осталась семья, по которой он истосковался. Не мудрено тогда, что взялся помогать им.

Резкий порыв ветра заставил девушку поежиться. Все-таки слишком легкой была выдаваемая им форма. Одно дело — в госпитале. Там в беготне и не замечаешь ничего. Но теперь, когда ей не надо никуда бежать, если только с солдатами из роты Рошана ничего не случится, она ощутила, насколько непрактична их одежда.

— Замерзла? — Ники поразилась, как он успевал замечать все.

— Не то, что бы, — и ведь не соврала. Если нет ветра, было вполне сносно.

— Понятно, — он пристально посмотрел на нее. — Думаю, этот вопрос решится также быстро.

Николь хотелось провалиться сквозь землю. От взгляда капитана не могло укрыться, казалось, ничего. Девушка боялась даже представить, что он сказал о переводе ее в состав роты их командованию. Но было ясно, что прав у него куда больше, чем он намеревался показать. Может и правда, разберется во всей этой истории. Ведь не раз от истощения умирали довольно крепкие сестры, слишком рьяно требовавшие эвакуации для их подопечных или находившие недостачи. Наверное, не будь она обременена маленьким ребенком, и сама успела бы заметить что-либо. Может потому и смолкали шепотки при ее появлении, что другой медперсонал не хотел подставлять ее.

— Ники, ты меня слышишь, — тяжелая рука легла на ее плечо, заставив вздрогнуть от неожиданности.

— Простите, господин капитан, — тихо произнесла она, — я задумалась.

— Надеюсь, о чем-то действительно важном, — чуть насмешливо произнес он, — а то у вас девичья стыдливость начинает вылезать, когда не надо.

— Нет, господин капитан, о важном, — Ники вздохнула. — Думаю, про девичью стыдливость мне стоит забыть.

— Ну, это ты брось, — он осторожно провел ладонью по ее щеке. — Но стоит различать, когда тебя хотят использовать, а когда предлагают помощь. А теперь топай в тепло, нагуляешься, когда нормальную форму тебе достану, а не эти тряпки.

Девушка сделала несколько шагов по направлению к землянке.

— Николь, вот ты где. Ее смена началась, а она с офицерами заигрывает, — внезапно услышала она голос старшей сестры. — Вы простите, господин капитан, если я вам помешала. Девчонка совсем от рук отбилась.

— Ники, бери ребенка и жди меня внизу. Это приказ, — Рошан протянул ей малышку. Девушка осторожно подхватила дочку и мгновенно исчезла в его землянке.

Быстро положив малютку на кровать и сбросив мешок, Николь вернулась к двери и прислушалась. Судя по громким и четким фразам капитана, тот именно на это и рассчитывал.