Последний шанс

Гришэм Джон

Поскольку Франко в каждой игре неизменно портил первую передачу, Рик послал поперечный пас молодому замыкающему нападение Джанкарло. Он был в третьем составе, но с каждой неделей играл все лучше. Рику Джанкарло нравился главным образом потому, что он вообще имел слабость к игрокам третьего состава. Джанкарло был небольшого роста, весил примерно сто семьдесят фунтов, не отличался мускулистым телосложением и терпеть не мог, когда его сбивали с ног. Подростком он увлекался плаванием и нырянием и быстро бегал. Предвидя неизбежный контакт с противником, он подпрыгивал и, отвоевывая дополнительные ярды, перемахивал

через футболистов. Это выглядело зрелищно — особенно его прыжки через защитников.

Сэм дал ему совет, который получает в седьмом классе каждый бегущий: «Не забывай о ступнях. Пригни голову, защищай мяч, всеми средствами оберегай колени, но, ради Бога, не забывай о ступнях!» Тысячи студенческих карьер неожиданно оборвались эффектным прыжком через игроков. Сотни профессионалов остались хромыми на всю жизнь.

Джанкарло не прислушался к мудрости. Ему нравилось парить в воздухе, и он не боялся жестокого приземления. Он вильнул на восемь ярдов право, проскочил еще три. Двенадцать влево, причем четыре с кульбитом. Выиграв пятнадцать, Рик окликнул Франко и, отдавая ему мяч, схватил за маску:

— Смотри не упусти!

Тот психанул и с выпученными глазами, обругав его по-итальянски, тоже схватил за маску. Вот дела! Хватать квотербека за маску!

Франко не упустил мяч, наоборот, прорвался на десять ярдов вперед, пока на линии сороковой отметки противника его не похоронила под собой защита «Гигантов». Через шесть розыгрышей Джанкарло оказался в зачетной зоне и сравнял счет.

Квинси потребовалось четыре розыгрыша, чтобы снова вывести команду вперед.

— Пусть побегает, — сказал Рик Сэму у боковой. — Ему же тридцать четыре.

— Я знаю, сколько ему лет, — огрызнулся тренер. — Но хочу, чтобы в первой половине игры он не вышел за пределы пятидесяти ярдов.

Защита Больцано настроилась на пасовые комбинации противника, и выносные поставили ее в тупик. Фабрицио не касался мяча почти до перерыва. Затем Рик сделал обманное движение, будто собирался отдать мяч Франко, а сам бросил Фабрицио, и тот легко заработал очки. В первой половине игры команды были достойны друг друга и по два раза взяли зачетные зоны противника в каждой четверти. Болельщики шумели и получали истинное удовольствие.

Первые пять минут перерыва — опасное время в раздевалке. Потные, разгоряченные игроки еще не отошли от азарта схватки. Они швыряют шлемы, ругаются, кричат, критикуют друг друга и умоляют товарищей поднапрячься и сделать то, что еще не сделано. Убывает адреналин, и игроки постепенно успокаиваются. Пьют воду, кто-то снимает наплечники и потирает ушибленные места.

В Италии все выглядело так же, как и в Айове. Рик никогда не был эмоциональным игроком, предпочитал отойти на второй план и предоставить сплочение команды горячим головам. Ровный счет к перерыву с Больцано его нисколько не смущал. Квинси Шол уже бегал, высунув язык, а они с Фабрицио еще не начинали перебрасываться мячом.

Сэм точно рассчитал, когда явиться в раздевалку, и через пять минут после начала перерыва переступил порог и принялся кричать. Мол, Квинси уже слопал их обед — сто шестьдесят ярдов и четыре приземления.

— Тоже мне, великие стратеги! Пусть Квинси бегает, пока не упадет! Ничего подобного

не приходилось слышать! Вы мне нравитесь, ребята! — И так далее.

Сезон шел своим чередом, и Рика все больше подкупала способность Сэма ругаться. Рику выговаривали многие мастера крепкого словца. И хотя Сэм, как правило, его не трогал, он оценил виртуозность тренера, когда тот распекал других. И особенно впечатляла способность Сэма делать это на двух языках.

Однако неистовство в раздевалке принесло мало пользы. Двадцатиминутный отдых и короткий массаж восстановили силы Квинси, и он вновь обрел то, что успел растерять. Первая же атака «Гигантов» во второй половине матча увенчалась пятым взятием зачетной зоны «Пантер». Шестое завершило пятидесятиярдную пробежку и последовало через несколько минут.

Героическое усилие, но его оказалось недостаточно. То ли сказался возраст (квотербеку «Гигантов» исполнилось тридцать четыре года), то ли чрезмерное количество съеденной пасты, или он просто перенапрягся, но вскоре Квинси выдохся. Он оставался на поле до конца игры, но слишком устал, чтобы спасти от поражения команду. В четвертой четверти защита «Пантер» поняла, что у него не осталось сил, и ожила. Когда Пьетро подловил его в третьей попытке при двух пройденных ярдах и свалил на землю, игра была сделана.

С наседающим в центре Франко и приплясывающим на флангах Джанкарло «Пантеры» за десять минут до окончания матча сравняли счет. А еще через минуту датчанин Карл перехватил потерянный противником мяч и осуществил, вероятно, самое уродливое в истории итальянского футбола приземление. Последние десять ярдов он вез на спине двух худосочных «гигантов».

Чтобы подстраховаться и не дать противнику опомниться, Рик и Фабрицио за три минуты до окончания матча разыграли отработанную комбинацию. Итог — 56:41.

После игры в раздевалке совершенно иная обстановка. Футболисты обнимаются и поздравляют друг друга. Некоторые чуть не плачут. Еще несколько недель назад команда была вялой и апатичной, а теперь готовилась к своему величайшему успеху. Следующая игра предстояла с могучим коллективом Бергамо, но «Львы» должны были приехать в Парму.

Сэм поздравил своих подопечных и отпустил на час раньше, чтобы отпраздновать победу.

— Затем уймитесь и начинайте думать о Бергамо. Шестьдесят семь побед подряд, восемь завоеванных Суперкубков. Команда, которую за десять лет нам ни разу не удалось обыграть.

Рик сидел в углу, привалившись спиной к стене, играл шнурками от ботинок и слушал, как Сэм говорит по-итальянски. Хотя он не понимал слов, но точно представлял, чего добивается от своих подопечных тренер. Бергамо такое, Бергамо сякое. «Пантеры» вскидывались после каждой фразы, в их сознании уже росла неприязнь к противнику. Рик почувствовал, как по телу пробежала волна нервной энергии, и улыбнулся.

Он больше не наемный игрок, не привезенный с Дикого Запада подставной спортсмен, цель которого увлечь других вперед и победить. Его уже не интересовали слава и богатство НФЛ. Эти мечты остались в прошлом и быстро меркли. Он был тем, кем стал — «пантерой». И, окидывая взглядом тесную, пропахшую потом раздевалку, оставался вполне собой доволен.