Последний штрих
Шрифт:
Ты пришла в себя дома, когда я уже раздела тебя и пыталась привести в чувство с помощью одного растения, из тех, знания о которых хранились в моей семье много поколений, даже после того, как мы переселились в город. Той ночью старые запасы вновь поредели... Я сделала все, чтобы успокоить тебя, и все же сначала ты мучительно долго плакала, не пытаясь освободиться из моих объятий, а потом говорила несколько часов - не меняя интонации, без перерывов.
Говорила о том, как отец старался дать тебе лучшее образование, как рисовал ради заработка картины, совсем не похожие на те, что хотел он хотел создавать, как рассказывал тебе о матери, как говорил с тобой на разных
Только под утро ты благодаря моим зельям провалилась в глубокий сон, а я поспешила в оперу. Нужно было рассказать обо всем и объяснить причины твоего отсутствия.
Ты медленно приходила в себя, и, хотя на следующий день вернулась к работе, все замечали твою подавленность. На похоронах мы стояли вместе, я боялась, что тебе снова станет плохо, но обошлось. Ты выглядела едва живой, не могла сдержать слез, но не рыдала в голос.
Мне было мучительно больно в то время, но хотя бы страдания были настоящими, не такими, как сейчас. Если сможешь, извини за то, что я оказалась недостаточно хороша для того, чтобы вовремя понять, ведь тогда все случилось бы иначе.
***
Ты постепенно стала почти прежней, успокоилась и я. Жизнь вошла в привычную колею, твое положение все так же медленно, но верно, улучшалось, увлекая за собой и меня. Ты, кажется, почти доверяла мне, а я жила своей любовью... Именно тогда появилась Хадринн. Богатая, эксцентричная, талантливая - она могла забрать себе любую роль. Я беспокоилась за тебя, и делала все, чтобы отклонить беду, но мои усилия были напрасны. Теперь знаю, что вампирица не человек, и с ней нужны иные методы, но тогда пыталась предотвратить ваш конфликт снова и снова.
Хадринн не стремилась вредить кому-то, она просто брала те роли, что желала, и твои тоже. Покидать Париж она не собиралась...
Не знаю, чем бы это закончилось, но ее нашли предположительно покончившей с собой в маленьком, снятом ей ненадолго домике за городом. Один выстрел, ставший роковым.
Я узнала, что произошло тогда, лишь став вампиром, а живой не могла выбрать один из двух вариантов...
После ложной смерти Хадринн и вплоть до твоего исчезновения, все было хорошо...
***
Письмо на газетном листе, написанное по-французски. Сожжено. 09.12.2010.
Здравствуй, милая.
Я все еще нездорова, и не могу вернуться к работе. Не слишком удачно - Эльза распускает неуместные слухи, и, хотя они еще не изменили отношение мертвых ко мне, стоило бы взять все в свои руки. Настроением зомби можно управлять так же, как обычными людьми, но сейчас мои возможности ограничены. Ты знаешь, уже неважно, что когда-то я была безумно хороша, и немногие избегали моего влияния. Слишком давно... И эти игры не приносили радости, только усталость и скуку.
Да, мне почти удалось добиться своей мечты... Чтобы она рассыпалась всего лишь в нескольких шагах от меня. Смерть разрушает все.
Не смогу забыть, как впервые увидела того, кто обратил меня. Я возвращалась домой ранним вечером, и неожиданно поняла, что все прохожие исчезли - все, кроме одного. Он шел передо мной, высокий, в темной одежде. Я остановилась, чтобы
Помню, как прохладный ветер касался лица, а по небу скользили тускло-серые, легкие облака. Помню, как он обернулся, и как судорожно дернулось сердце - мужчина был слишком красив, и это пугало. Я верила, что таких черт, настолько синих глаз, не бывает, и странными оказались его волосы - слишком светлые, слишком длинные, заплетенные в перекинутую на грудь косу. В те секунды показалось, что и во мне проявилось семейной безумие, но правда оказалась страшнее.
Не помню укуса, только темноту и иллюзию собственной смерти. Была мучительная боль от того, что мои жертвы оказались напрасными, и несколько минут надежды при пробуждении.
Открыв глаза, я вновь увидела его, и поверила, что сошла с ума. Он был не таким, как люди... Чуть позже я узнала, что и вампиры не похожи на него. Чуждое чувствовалось в этой красоте, неподвластное словам, но несомненное - это есть и в В., но больше ни в ком.
Я знаю, говорила о своей смерти не раз, и если выживу, снова вернусь к ней в беседе... Некоторые вещи не забыть. Со мной навсегда останется память о том, как поначалу я безоговорочно верила в свое безумие... Пока мне не позволили вернуться. Люди, которые были рядом годами, не видели меня. Пыталась коснуться их - они обвиняли сквозняк или сидящего рядом. Моих слов не слышали, шагов не замечали... Они вели себя естественно, часто в разговорах звучало мое имя, но меня для них больше не было, я пропала, возвращаясь домой. Что хуже всего, люди были слишком живыми для видения.
Еще долго после того дня мной владело глухое отчаяние, лишь крепнущее со временем. Я все отдала ради своей мечты, жила только надеждой на ее воплощение, которую потеряла. Как жить в новом мире? Можно ли в нем найти то, к чему я стремилась, и какой ценой? Чем придется платить за ошибки? У меня не было ответов, как не было и советчиков, которым я могла бы верить. До сих пор не могу рассказать, как это больно, терять свой мир, оставаясь в тоскливой и пугающей пустоте. Вся жизнь, все страдания - впустую... Я не помнила ни минуты счастья, только безграничную горечь и усталость, в которых, как оказалось, не было нужды. Впустую. Все - впустую. Тяжело и сейчас, а тогда мне просто хотелось умереть, сил на новую борьбу не осталось... Но в зеркале мелькнуло пламя, и пришел страх с безумием.
В. предложил мне бегство и забвение. Я не нашла сил для отказа и согласилась, быть может, навсегда погубив себя.
Рядом с ним удивительно быстро поняла, как по каким законам живет новый мир... Ты знаешь - постепенно катиться вниз, туда, откуда невозможно упасть, так сладко и легко, когда алкоголь и наркотики убирают лишние чувства...
Воспоминания сплетаются в бессмысленный узор слов, быть может, красивый, но лишенный жизни. Гибнут, как пронзенные иголками бабочки, но ненадолго, и вскоре вновь вьются перед глазами, трепеща причудливо изукрашенными крылышками.
Сейчас я почти уверена в том, что совершила ошибку. Нельзя принимать решения, потеряв душевный покой, забыв себя, поддавшись эмоциям... Чувства не могут не ошибаться, почти все они словно созданы, чтобы покарать человечество. Любовь. Ненависть. Страх. Бесполезный груз, погубивший неисчислимое множество людей, и, кажется, даже меня. Меня... Мерзко. Ты знаешь, любимая, я была лучшей - а стала ничем. Положение в обществе - мелочь, но личность потеряна. Уже не знаю, кто я, где заканчиваются разум, и начинается безумие чувств, желанной ледяной ясности нет даже во мне самой.