Последний срок

Коннелли Майкл

– Какого года снимок? – спросил Босх. – И где он был сделан?

– Девятьсот восемьдесят пятый. Отделение Северного Голливуда. Оскорбление действием полицейского. В то время ему было двадцать восемь лет, и он проживал в квартире на Кахуэнга в районе Толука-Лейк.

Этот район находился на границе Бербанка и Гриффит-парка, то есть недалеко от Городка путешествий, куда, по словам Клейтона Пелла, он часто наведывался с матерью, когда они жили с Чиллом.

Босх сделал подсчеты: Чилтону Харди, если он жив, должно быть пятьдесят четыре года.

– В

базе данных отдела транспортных средств смотрел?

Чу не смотрел и теперь вызвал на монитор окно отдела и ввел в базу данных фамилию Харди. В базе числились двадцать четыре миллиона водителей, получивших права в Калифорнии. Чу, нажав на ввод, начал поиск, и они стали ждать, не окажется ли Харди среди этих водителей. Бежали секунды, Босх предполагал, что ответ будет отрицательным: как правило, те, кому сошло с рук убийство, не торчат в местах, где совершили его.

– Есть! – воскликнул Чу.

Гарри наклонился и вгляделся в экран. Нашлось два совпадения: Чилтон Аарон Харди, семидесяти семи лет, но все еще имеющий права и проживающий в Лос-Аламитос. И Чилтон Аарон Харди-младший, пятидесяти четырех лет, живущий в пригороде Лос-Анджелеса Вудлэнд-Хиллс.

– Бульвар Топанга-каньон, – прочитал Босх адрес Харди-младшего.

Чу кивнул.

– Уэст-Вэлли.

– Уж как-то все слишком просто. Почему он здесь болтается?

Чу не ответил, зная, что напарник рассуждает вслух.

– Давай посмотрим на фото.

Чу вызвал на экран снимок с водительского удостоверения Чилтона Харди-младшего. С тех пор как его арестовывали в Голливуде, он потерял большую часть волос, а кожа у него обвисла. Годы нелегкой жизни избороздили лицо морщинами. Но глаза остались такими же. Холодными и неумолимыми. Босх долго вглядывался в снимок.

– Хорошая работа. Распечатай, – сказал он.

– Мы наведаемся к мистеру Харди?

– Пока нет. Не будем спешить, надо все хорошо рассчитать. Харди чувствовал себя в полной безопасности и все эти годы оставался в Лос-Анджелесе. Необходимо как следует подготовиться и подобраться к нему. Распечатай оба снимка – и старый и новый – и сделай два блока по шесть штук для опознания.

– Покажем Пеллу?

– Да. И может, возьмем его с собой прокатиться.

Пока Чу занимался распечаткой фотографий и готовил блоки для опознания, Босх вернулся за свой стол. Он уже собирался позвонить Анне Стоун и проинформировать ее об их планах, но в этот момент пришла новая эсэмэска от дочери.

«Я рассказала маме Эш, что ты расследуешь горячее дело. Она говорит, я могу остаться у них переночевать. Заметано?»

Гарри долго думал, прежде чем ответить. Дочери завтра в школу, но она оставалась у подруги и раньше, когда ему в ходе расследования приходилось куда-то уезжать. Мать Эшлин была любезной женщиной и считала, что помогает правосудию, присматривая за Мэдди, когда ее отец гоняется за убийцами.

Но так ли все чисто? Не старается ли дочь освободить его, чтобы он провел время с

Анной?

Он уже собирался позвонить ей, но решил продолжить письменный диалог – не хотел, чтобы Чу слышал их разговор.

«Уверена? Я допоздна не задержусь. Могу захватить тебя по дороге домой».

Мэдди тут же ответила, что уверена и хочет остаться у подруги. Сообщила, что после школы они забежали домой за одеждой. Босх наконец дал согласие.

А затем позвонил Анне, сказал, что они увидятся до восьми. Анна предложила им с Чу воспользоваться одной из комнат для бесед, где они смогут показать Пеллу фотографию.

– А что, если мы с Пеллом немного прокатимся? Какие у вас на этот счет правила?

– Куда вы хотите повезти его?

– Мы получили адрес и считаем, что Пелл, когда был мальчиком, жил там с матерью. Надо выяснить, узнает ли он дом. Это многоквартирное здание.

Анна несколько мгновений молчала – видимо, размышляла, как повлияет на ее подопечного то, что он увидит дом, где ребенком подвергался издевательствам.

– Никаких правил нет, – наконец ответила она. – Пелл в любой момент может покидать территорию. Но думаю, я должна быть рядом – на случай если он болезненно отреагирует.

– Мне казалось, у вас занятия. Вам же придется сидеть до восьми.

– Нужно отработать свои часы. Я пришла позже, считая, что буду занята вечером. Нас проверяют, не хочу, чтобы возникли проблемы по поводу моего шестичасового рабочего дня.

– Ясно. Будем примерно через час. Пелл к этому времени вернется с работы?

– Он уже здесь. Наши планы на вечер не изменились?

– Мои – нет. Жду с нетерпением.

– Отлично. Я тоже.

21

Босх и Чу направлялись в Вэлли каждый на своей машине, чтобы после экскурсии с Пеллом не давиться в пробке, возвращаясь в центр города. Чу жил в Пасадине, куда вело шоссе. А Босх собирался остаться в Вэлли до ужина с Анной Стоун.

Когда они ехали, Босх наконец получил ответ от Уиткомба из патрульной службы отделения полиции в Голливуде.

– Извини, Гарри, был в запарке. А потом забыл, что ты звонил. Чем могу помочь?

– Знаешь патрульного третьего ранга Роберта Мейсона?

– Бобби Мейсона? Да. Только он дежурит в вечернюю, а я в утреннюю. Поэтому знаю не очень близко. Что с ним такое?

– Он производил аресты, имеющие отношение к тому, чем я сейчас занимаюсь. Мне надо потолковать с ним.

– Расследуешь дело в «Шато» с малышом Ирвина Ирвинга?

Босху резануло ухо слово «малыш» – показалось странным, что его старый товарищ так называет сына Ирвинга.

– Угадал.

– И что за аресты тебя интересуют?

– Три ареста за то, что водители управляли транспортными средствами в нетрезвом виде.

– Какое отношение они имеют к «Шато»?

Босх мгновение молчал, надеясь, что Уиткомб поймет: он собирает информацию, а не распространяет ее.