Последний суд
Шрифт:
— Вы действительно так поступаете?
— Это привилегия секретаря, — ответила женщина с легкой улыбкой. — Да, я вскрываю всю его почту. Но иногда им удается пробиться к нему в обход меня. Например, сейчас он работает в международном финансовом комитете. Это предполагает постоянные, изматывающие его поездки и встречи. Но вы думаете, он откажется от всего этого? О нет. Он так добр и так жаждет помочь всем и каждому, что не имел бы ни одной свободной минуты, если бы я не ограждала его от просителей.
Аргайл вдруг почувствовал ревность.
— Он получил крест за участие в войне, — вспомнил Аргайл.
Жанна Арманд улыбнулась и вскинула ресницы.
— Я смотрю, вы прилежно выполнили домашнюю работу. Да, его наградили крестом за участие в Сопротивлении. Дед не любит об этом говорить — по слухам, много раз он был на волосок от смерти. Каким-то образом ему удалось выйти из всего этого, не потеряв веру в человечество.
— Вы говорите о нем с таким восхищением, — с ноткой ревности сказал Аргайл, — однако не бывает людей, успешных во всем. Кажется, политическая карьера у месье Рукселя не задалась?
— Иногда поражение вызывает большее уважение, чем взлет. Дед был честным человеком, слишком честным. Он начал проводить чистку в министерстве, увольняя некомпетентных и непорядочных людей. Естественно, они не сдались так просто. Он действовал открыто, они использовали грязные методы. Неудивительно, что он проиграл. Но он извлек для себя урок.
— Скажите, вы любите его или только восхищаетесь им?
— Конечно, люблю. Он — очень добрый, щедрый, мужественный человек и всегда прекрасно ко мне относился. Такие люди, как он, у всех вызывают любовь и доверие. Как я могу не любить его? Все его любят.
— Наверняка найдутся люди, которым он не нравится, — прокомментировал Аргайл.
— Что вы хотите этим сказать? — нахмурилась Жанна.
— Ну, — замялся он, шокированный ее неожиданно резким тоном, — успешные влиятельные люди всегда вызывают зависть. Такие люди по определению не могут всем нравиться.
— Понимаю вашу мысль и даже отчасти соглашусь. Мой дед — очень принципиальный человек, и, наверное, те, кого он вывел на чистую воду, не испытывают к нему любви. Но, честно вам скажу, я ни разу не встречала человека, который испытывал бы к нему личную неприязнь. Допускаю, что он не пользуется всеобщей любовью, но уважением — безусловно. И свидетельство тому — важная награда европейского значения, которую ему вручат через две недели.
— Что?
— Вы еще не слышали об этом?
Аргайл мотнул головой.
— Не знаю, как объяснить вам значение этой награды. Это что-то вроде «нобелевки» для политиков. Ее присуждает Европейское сообщество. Каждая страна выдвигает своего кандидата за заслуги перед отечеством и Европейским сообществом. Награду вручали всего несколько раз; это действительно очень
— А что представляет собой награда? Чек на кругленькую сумму?
Женщина неодобрительно нахмурилась и даже слегка отодвинулась от него.
— Церемония награждения состоится на очередной встрече совета министров. Месье Руксель получит награду, после чего обратится с речью к главам государств сообщества и к европейскому парламенту. Он готовил эту речь в течение нескольких месяцев. В ней он изложит свое видение мира в ближайшие десятилетия, и, поверьте мне, это будет блестящая речь. Кроме того, он расскажет о принципах, которыми руководствовался всю свою жизнь.
— Чудесно. Буду с нетерпением ждать опубликования этой великолепной речи, — сказал Аргайл скорее из вежливости.
Наступила пауза, во время которой они смотрели друг на друга, не зная, что еще сказать. Аргайл разрядил атмосферу, подозвав официанта и расплатившись по счету. Затем он подал француженке пальто, и они вышли на улицу, с наслаждением вдохнув холодного ночного воздуха.
— Вы были очень любезны, согласившись увидеться со мной, — сказал Аргайл.
Она приблизилась, положила руку ему на рукав и долго смотрела в глаза.
— А пойдемте ко мне домой. Мы могли бы чего-нибудь выпить. Здесь недалеко, — сказала вдруг она тихим голосом и махнула рукой куда-то влево. В глазах ее снова промелькнуло диковатое выражение.
Одним из самых часто встречаемых живописных сюжетов семнадцатого столетия является классическая аллегория, где мифологические персонажи иллюстрируют различные нравственные понятия. Так, необыкновенно популярным был «Суд Геркулеса». В эпоху барокко этот сюжет вдохновлял десятки живописцев.
Сюжет простой: Геркулес, мужественный античный герой, лишь слегка прикрытый львиной шкурой (зрителю эта деталь позволяла узнать героя, а художнику — продемонстрировать свое искусство в изображении мужского торса), стоит в центре картины и слушает двух женщин. Обе прекрасны. Одна одета в строгий наряд, скрывающий линии ее тела, и зачастую изображается со шпагой и поднятым вверх указующим перстом. Это — Афина, дочь Зевса, защитница правды. Она символизирует Добродетель.
С другой стороны небрежно раскинулась на траве полуобнаженная женщина, символизирующая легкую жизнь. Она ничего не говорит, но искушает Геркулеса самим своим видом. В названиях некоторых картин она фигурирует как Порок или Искушение. Это — Афродита, богиня любви.
Слева, со стороны Афины, лежит дорога — извилистая и каменистая, однако ведущая к благополучию и славе. Путь со стороны Афродиты легок и приятен, он манит различными удовольствиями, но ведет в никуда.
Геркулес выслушивает аргументы каждой стороны и пытается определиться с выбором пути. На полотне запечатлен тот момент, когда он выбирает путь Добродетели. Лицо Геркулеса, как правило, напоминает лицо заказчика — невинная лесть, которой следовали практически все художники.