Последний суд
Шрифт:
– Я не знала, где оно скрыто, но одно могу сказать точно: как и любой другой бог, наш воин не в силах коснуться собственного артефакта, – ответила Амт.
– Почему?
Богиня удивлённо приподняла брови, бросив взгляд на Сета и Анубиса.
– Я давно не была в мире смертных. Неужто они больше не вспоминают легенды о поражении Апопа [7] ?
– Перед тобой стоят три смертные души. Сама спроси. Рекомендую начать вот с этого кудрявого грешника, – Сет махнул рукой в сторону Кейфла. – Он страсть как любит рассказывать обо всём, что читал,
7
Апоп – в дреегипетской мифологии огромный змей, символизирующий изначальное зло и тьму. Вечный противник бога Ра.
Атсу скрыл смех за неловким покашливанием.
– Хватит, – хмуро буркнул принц.
– Вот так и восхваляй чужие заслуги… – бог примирительно поднял руки, мягко улыбаясь.
– Разумеется, мы знаем об Апопе. Как и о ночном плавании Ра, во время которого он убивает змея, – быстро ответил Кейфл.
– Верно, сейчас, когда Ра покинул нас, чтобы в одиночку защищать мироздание, так всё и происходит, – кивнула Амт. – Но когда-то, чтобы впервые победить, ему требовалась помощь. И плечом к плечу с ним встал Анхур. В благодарность Ра даровал ему копьё – новые силы, – но, зная о яростной и воинственной натуре бога, ограничил к ним доступ.
– Какой-то странный дар, – хмыкнул Атсу.
– Великий, – возразила богиня. – Анхур стал способен вселять в души смелость, давать мощь и даже воинскую удачу. Но если бы он возжелал больше, например, использовать копьё как своё оружие, то одного прикосновения хватило бы, чтобы лишить его божественности.
Кейфл, с напряжённым интересом внимавший каждому слову, посмотрел на Сета.
– Не ты ли говорил, что Анхур сам спрятал копьё? Как, если он не может дотронуться до него?
– Может, и я говорил… Хочешь верь, хочешь нет, но многое из сказанного Амт для меня тоже открытие.
Богиня удивлённо пробормотала:
– Вы о чём-то из этого не знали?
– Скорее, не интересовались, – ответил Анубис. – Но откуда знаешь ты?
– От Царя.
Сет отвёл взгляд.
– Что ж, теперь всё ясно, со мной он не говорил уже вечность.
«А я сам стыдился приблизиться к отцу столь же долго», – мысленно поддержал дядю Каратель.
Разговор о копье завершился рассказом Кейфла об их с Анубисом домыслах про Зал Судилища.
– Значит, мы должны попасть туда, – подвела итог Ифе.
– Вот только те, кто перешёл на сторону Селкет, могут нас поджидать, – ответил принц. – Сможем ли мы выстоять против них?
– Если у них есть новые силы, о которых мы не знаем, то исход неясен, – пожал плечами Сет.
– Их будет ждать кара, в любом случае, – глухо ответил Анубис.
– Каратель, вы сильны, но, быть может, разумнее найти тайный путь в Зал Судилища? – с надеждой спросила Амт.
– Маа-херу Шани знала, как выбраться с Полей Иалу, а ведь они как раз находятся за Залом Судилища.
Анубис ответил Ифе на удивление спокойно.
– Я дал ей уйти, и она ушла. С тех пор мой взгляд не видел эту грешную душу. Должно быть, она добралась туда, где ей место.
Вздох Атсу был тихим.
– Спасибо вам.
– За грех, который я совершил, позволив твоей сестре сбежать?
– За милосердие.
Внезапная
– Исида могла знать о новых силах, что даёт своим приверженцам Селкет?
– Возможно. Но меня предупредить не успела, – грешный бог внимательно посмотрел на Амт.
Та непонимающе качнула головой и только через мгновение удивлённо пробормотала:
– Ох… Точно. Вы хотите узнать о её мыслях, но я должна предупредить – чужие воспоминания плохо уживаются с моими. Я не могу просто прочесть их как строки в папирусе. Нужно время, чтобы найти нужное.
– Боюсь, что тебе придётся это делать уже в пути. Если Одайон так легко смог украсть у нас пряди волос, то, может, Селкет пошлёт его и за копьём. Ждать нельзя, – хмуро сказал Анубис. – Единственное, что перед переносом я настоятельно рекомендую сделать смертным, – это поесть. Зал подношений из мира смертных находится в конце коридора. Неизвестно, когда вы сможете сделать это снова. А смерть ваших душ здесь будет означать конец и телам, что остались в Та-Кемет.
Ифе была особенно рада такому совету – слишком свежи были в памяти воспоминания о голоде, терзавшем её недавно. Поэтому она без промедления последовала за Атсу и Кейфлом к еде.
Замершие за статуями на последнем судном пути боги и смертные прислушивались к диалогу предателей Царя.
Ифе уже предположила, что «мальчишкой», которого они ждали, был Одайон.
«Негодяй!» Знай она более грубые слова, то непременно назвала бы мужчину, укравшего шанс на возрождение, иначе.
– Как дела с воспоминаниями Царицы, Амт?
Голос Сета одновременно коснулся мыслей всех участников кражи артефакта.
– Они обрывочны. Я вижу стража первых врат, который становится невидимым… – ответила богиня.
– Что насчёт Анхура?
– У Царицы было какое-то подозрение о его новых силах…
– Какое именно? Быть может, есть ассоциация, хоть что-то?
– Не знаю! Не уверена, что сама Исида знала точный ответ, – даже в мысленном диалоге отчётливо читалась тревога Амт. – Возможно, смогу добыть больше воспоминаний, если окажусь ближе к Анхуру.
– Тогда мы с Сетом вступим в бой, начнём отвлекать, а ты, Амт, постараешься приблизиться к Анхуру, чтобы предупредить нас, если найдёшь воспоминание, – решил Анубис.
«А мы?» – мысленно спросила Ифе.
– Вы подберётесь к вратам в Зал Судилища и постараетесь не попасться на глаза предателям.
– Что ж, план прост, – согласился Сет. – Правда, придётся для громкости порушить пару статуй наших братьев и сестёр.
– Мне никогда не нравились шутки Сехмет, – ответил Каратель. – Начни с неё.