Последний суд
Шрифт:
– Что вы сделали с Мив?! Тоже бросили в каменный мешок? – показную дерзость мигом сменила тревога, и дрожь в голосе Ифе была очевидной.
– Зачем? Она валяется в переулке недалеко от дома. У меня всё-таки есть некое уважение к возрасту, – Верет бросил взгляд на мужчину, прикованного к стене. – По крайней мере, в некоторых случаях.
Когда дверь за хекау закрылась, Ифе позволила себе повиснуть на цепях. Она тяжело дышала и не могла справиться с дико скачущим сердцебиением. Слова Верета про ловушку раз за разом повторялись
Она знала, что с сильными артефактами Кейфл был способен на многое – стоило только вспомнить, как он окончил засуху над Та-Кемет. Но и Верет, судя по всему, был силён, раз смог украсть её прямо из-под носа у богов.
Больше всего Ифе пугало, что он назвал её слабостью их компании. Потому что она понимала – это правда. Редкие всплески силы – остатков от крыльев аментет, ненадёжные порывы использовать простейшую хека – всё это было бесполезным в по-настоящему опасных ситуациях. Таких, например, как попадание в темницу.
Из темноты послышался тихий кашель. Мужчина, прикованный к стене и больше не пытавшийся заговорить с Ифе, натянул цепи, пытаясь справиться со сбившимся от кашля дыханием.
– Кто вы? – тихо спросила девушка, почти не надеясь на ответ.
Но спустя несколько мгновений узник всё-таки заговорил:
– Меня называли Ур Тахмет. Хотя, наверное, сейчас я просто Тахмет.
Ифе вздрогнула, пытаясь понять, где уже могла слышать это имя. Оно, вне всяких сомнений, было ей знакомо.
К счастью, воспоминаний у неё было не так много, и она быстро вспомнила свои первые мгновения в Та-Кемет ещё после первого возрождения.
Она вспомнила гробницу неизвестного советника и мальчика-жреца, который испугался, сочтя, что Ифе – чудище.
– Ты могла принять любой облик. Ур Тахмет говорит, что чудища коварны. Ур – это верховный жрец, который изгонит тебя в красные пески! Или вообще в небытие!
Воспоминания о словах мальчика были довольно чёткими. Ифе не могла перепутать – он точно собирался позвать тогда на помощь Ура Тахмета.
Она не знала, почему вдруг верховный жрец оказался в темнице и чем разозлил Хафура. Может, он убил кого-то или что-то украл. Или просто не понравился фараону – с него бы сталось за такое и казнить.
Эти размышления были бессмысленными. Из груди Ифе вырвался нервный смех. Он нарастал, и она постепенно начинала захлёбываться рыданиями вперемешку с весельем.
«Какая ирония! Тот, кого я больше всего испугалась, едва познав жизнь, теперь пленён вместе со мной. Может, и не стоило его бояться? Может, я могла избежать встречи с Нгози, просто дождавшись этого жреца?»
Разум Ифе снова перепрыгивал с мысли на мысль, а эмоции смешивались, словно она снова только что обрела их.
–
Едва справляясь с всё ещё прорывающимися рыданиями и смехом, Ифе поведала мужчине правду. Не всю, разумеется. Она не упоминала, что была аментет, не говорила о богах, хотя о них кое-что уже раскрыл Верет. Девушка лишь сказала, что с трудом выбралась из песчаной могилы в гробнице и встретила молодого жреца.
– Мальчик испугался. Грозился позвать… Судя по всему, вас. Мой путь после этого был таким трудным, что я не смогла сдержать смеха, поняв, кто вы. Мироздание вернуло меня к началу.
Ифе замолчала, спокойно ожидая реакции своего сокамерника. Ей уже нечего было бояться. Да и они оба сдерживались цепями.
Но Ур Тахмет молчал. В темноте ей сложно было различить эмоции на его лице.
– Простите, если обидела. И я, конечно, не хотела как-то осквернять ту гробницу, – поспешила добавить она. – А ещё, я не чудовище, которого испугался юный жрец. Я просто смертная.
Мужчина продолжал молчать. Ифе слышала, как участилось его дыхание.
– Это невозможно, – прошептал он.
– Что? – не поняла аментет.
– О, великий Гор, ты не можешь быть так жесток… Не можешь насылать на меня такие видения, даже если гибель близка…
Сбивчивые слова мужчины были едва слышны. Его голос дрожал, будто он плакал.
– Я не видение. И не кошмар! – Ифе испугалась, что довела уставшего и скованного мужчину до безумия, и попыталась хоть как-то оправдаться.
Но его ответ удивил её.
– Нет, не кошмар, конечно, не кошмар! Я благодарен, Гор! Я благодарен, что ты показал, какой она могла бы вырасти!
– О чём вы говорите? – предприняла она последнюю попытку понять.
– Имя… Прошло столько лет, но не мог же я забыть?! Это боги стёрли твоё имя из моей памяти… Нет. Я брежу – это переход в Дуат. Ты пришла забрать меня?
Сердце Ифе сжалось от страха. То, о чём говорил жрец, было ей непонятно, но она видела, как он страдал. Был на грани безумия.
– Я живая. Я здесь, перед вами. И вы живы, я никуда вас не заберу, – девушка дёрнула руками, натянув цепи. – Даже если захочу.
Ур Тахмет затих. Они с Ифе всё ещё смотрели друг на друга. Её глаза уже привыкли к темноте и теперь лучше видели узника.
Девушка уже не раз разглядывала своё отражение в воде, в редко попадающихся на её пути зеркалах и даже в лезвиях оружия. Она знала, какого цвета были её глаза. Какой была кожа.
И пусть светлое лицо Ура Тахмета испещрили морщины, но взгляд зелёных глаз – таких же, как у неё, был ясным.
– Ваши глаза… – пробормотала она, силясь рассмотреть в тенях больше. – Почему у вас мои глаза?..
– Ты правда здесь? – выдохнул мужчина.
Ифе не успела ответить. Она почувствовала вокруг себя вибрацию хека и грязно-лиловые всполохи.