Последний танцор
Шрифт:
— Понятно. — Каллия обвела взглядом маленькую комнатушку, площадью чуть больше шести квадратных метров, всю обстановку которой составляли койка, единственное пластиковое кресло и тумбочка у изголовья. — Между прочим, если не секрет, за что тебя сюда засунули?
— Он хочет, чтобы я кое-что для него сделала, а я отказываюсь.
— Ну это и так ясно как божий день. Нельзя ли поподробней?
— Это очень долгая история, Каллия. Скажи лучше, если не секрет, почему Ободи разрешил тебе навестить меня? Или приказал?
— Сама не знаю, — пожала плечами Каллия. — Никакого приказа не было, да и вообще... Я узнала,
— И он даже не намекнул, какие темы тебе следует затронуть в разговоре со мной?
— Нет. Хотя попросил заглянуть потом к нему в офис и доложить.
Дэнис сначала не собиралась этого говорить, но потом решила, что хуже все равно не будет.
— Тогда передай ему, что я по-прежнему отказываюсь Танцевать для него.
Каллия в изумлении уставилась на нее:
— Так это все... Тебя заперли только потому, что ты отказалась сплясать перед ним.
— Ну если не вдаваться в подробности, то примерно так оно и есть, — усмехнулась Дэнис.
— Нет, кто-то из вас двоих определенно свихнулся! — покачала головой Каллия. — Или оба, что больше похоже на правду.
— Я в своем уме, и мне ни к чему тебе врать, — пожала плечами Дэнис,
— Тогда Ободи... Но я была уверена, что он...
— Не любит женщин? Как видишь, для меня он сделал исключение.
Каллия так резко вскочила на ноги, что опрокинула легкое пластиковое кресло.
— Вот что, моя дорогая, — заявила она деловым тоном, — мне этот произвол решительно не нравится. Сейчас я пойду к Ободи и устрою ему небольшой скандальчик. Обещать ничего не стану, но все что смогу сделаю.
— Дай-то бог, — грустно улыбнулась Дэнис и попросила: — Ты не окажешь мне небольшую услугу?
— С удовольствием. Какую?
— Будь добра, отнеси Роберту немного жвачки. Лучше всего «Ригли сперминт» с мятой.
Каллия несколько секунд оторопело смотрела на нее, потом повернулась и вышла из камеры, не проронив больше ни слова.
Полчаса спустя дверь ее тюрьмы снова свернулась.
— Привет, Лан.
— Привет. Ободи сказал, что я могу навестить тебя, если захочу.
— Очень мило с его стороны, — усмехнулась Дэнис. — Но учти, мои волосы еще не отросли.
— Мне, конечно, нравятся длинные волосы, но такие нравятся еще больше, — широко осклабился Лан. — С короткими ты на мальчишку похожа.
Четырнадцатого июля Мохаммед Венс совершил инспекционный облет Большого Лос-Анджелеса на борту бронированного «аэросмита».
Понадобилось две недели, чтобы он наконец-то поднялся в воздух, не рискуя оказаться сбитым. Все орбитальные рентгеновские лазеры, находившиеся в руках мятежников, были либо отбиты, либо полностью уничтожены войсками Космических сил. Но победа досталась дорогой ценой. В ходе операции КС только убитыми потеряли около десяти тысяч, в том числе двенадцать гвардейцев Элиты. Из сорока двух батарей двадцать семь превратились в груду металлолома, а из оставшихся пятнадцати всего шесть могли функционировать в полную силу.
День выдался замечательный. Ясное,
Под бронированным брюхом «аэросмита» медленно проплывали искалеченные и изуродованные городские кварталы. По обе стороны Уилтширского бульвара дымились еще не потушенные пожары. Центральная часть, где мятежники оказывали наиболее ожесточенное сопротивление, представляла собой сплошные руины. Именно сюда по приказу Венса сбросили две тактические ядерные бомбы. Взрывы сломили оборонявшихся, но не оставили целым ни одного здания в радиусе километра. Нижняя часть города, где вокруг Храмов Эриды разгорелись кровопролитные уличные бои, пострадала меньше, но и там были заметны неизгладимые шрамы от артиллерийского и лазерного обстрела. С высоты двухсот метров отчетливо просматривались самые узкие улочки и переулки, на которых не было видно не только людей, но даже бродячих собак и кошек.
Восточные районы, где преобладали здания современной застройки, сверху выглядели почти не затронутыми боевыми действиями. По улицам двигались машины и редкие пешеходы, да и сами они выглядели чистенькими и свободными, в отличие от других кварталов, заваленных мертвыми телами и загроможденных обгоревшими остовами танков, самоходок и другой военной техники. Объяснялось это тем, что миротворцы начали наступление на востоке Лос-Анджелеса в тот момент, когда сопротивление мятежников практически прекратилось, а оставшиеся в живых срочно эвакуировались на юг, где повстанцы еще сохраняли за собой несколько ключевых пунктов.
Предварительные подсчеты определяли цифру потерь среди мирного населения в пределах миллиона человек, из которых лишь четверть, да и то с натяжкой, можно было считать мятежниками или их пособниками. Комиссар Венс по этому поводу сильно не переживал — его гораздо больше волновали собственные проблемы. Семьдесят тысяч миротворцев и сорок четыре гвардейца погибли, отбивая город у захвативших его повстанцев, несмотря на многократное превосходство в огневой мощи. А пока они ковырялись здесь, мятежники успели прочно закрепиться в Сан-Диего. Да и японцы, надо полагать, разумно использовали двухнедельную паузу и тоже подготовились к отражению полномасштабной атаки, предусмотренной второй частью плана Венса. Хуже того, комиссар не мог сейчас ничего предпринять против самураев, не покончив с восставшими на американском континенте. А это означало, что у азиатов в запасе еще минимум столько же времени на превращение своих островов в неприступную крепость.
— Поворачивай назад, — бросил комиссар ведущему машину пилоту.
Тот понимающе кивнул и начал плавно разворачивать «аэросмит» в противоположном направлении, стараясь смотреть прямо перед собой, чтобы не видеть на улицах и крышах домов десятки тысяч быстро разлагающихся трупов. Венс что-то пробормотал себе под нос, но пилот разобрал только заключительную часть фразы:
—...коту под хвост!
Та же комната и те же действующие лица, только на этот раз Дэнис привели сюда не ночью, а в разгар дня. Сквозь единственное окно в правой стене виднелся все тот же кусочек пляжа, ярко освещенный солнечными лучами. Двое детишек играли в мяч у кромки прибоя, не обращая внимания на застывшие рядом бронированные коробки танков.