Последний танцор
Шрифт:
Они работали не торопясь, посвятив прополке садика почти все утро. Роберт на сегодня отменил занятия: трудно ожидать, что его ученики осмелятся выйти на улицу, когда сам он сделал бы это только при самых неотложных обстоятельствах.
Даже учение шиабры не спасло бы его от всего, даже Ночной Лик может погибнуть от рук толпы. А в такой день, да еще в непосредственной близости от Капитолия, может случиться все что угодно.
— Когда приступаешь?
— В следующий понедельник. Риппер уехал из Капитолия и вернется после Дня независимости. Роберт кивнул:
— Ничего удивительного.
— Наверное, в выходные.
— Можешь занять гостевую комнату. Если хочешь.
— Достаточно близко, подходит. Я бы предпочла жить недалеко от работы.
Роберт опять кивнул и слегка улыбнулся.
— Я немного нервничаю.
— Уверен, ты справишься, — мягко сказал японец.
— Надеюсь. И еще надеюсь, что моя работа... будет иметь смысл.
После получасовой работы на солнцепеке Дэнис поинтересовалась:
— Это полезное растение или сорняк?
— Дай-ка я взгляну... растение.
— А я его уже вырвала.
— Со временем, — заметил Роберт, — из него вырос бы цветок.
— Уже не вырастет.
— Жаль, — Роберт положил культиватор. — Кажется, все. Они сели на траву в тени яблони и стали пить неподслащенный лимонад.
— Я подметил одну интересную черту у людей, которые хотят служить, Дэнис. Таким людям свойственно иметь проблемы с собственным имиджем. Мне кажется, что в своем служении они ищут... самоопределения.
Девушка потягивала лимонад, не глядя на него.
— Ну и ладно.
— Ты довольна?
После долгого молчания Дэнис проговорила:
— Не очень.
— Ты себя-то любишь?
— Конечно! — В голосе молодой женщины явственно прозвучали нотки негодования, которое она не смогла подавить. — А ты как думаешь? — Она помолчала. — Если я еще не стала собой, то наверняка хочу стать.
Роберт улыбнулся:
— Но если ты любишь себя, то почему недовольна? Дэнис уставилась на него:
— Для тебя станет понятней, если я скажу, что сейчас я иногда сама не знаю, кто я, черт побери, на самом деле.
— Хорошая шутка. Ты себя любишь, но не уверена в том, кто ты есть. — Роберт Йо кивнул, налил себе из кувшина еще стакан прохладительного напитка, а потом спросил: — Так кем же ты хочешь быть?
ВЕСНА 2076 ГОДА
Я помню, той ночью в толпе людей
Ты боль свою затаил
И под звон мелодичный своих цепей
Им танец любви дарил.
А ты смеешься, мол, это бред!
Но твердо уверена я:
Мне не приснилось и в тот момент
Решилась судьба моя.
1
В свой двадцать третий день рождения Дэнис отпросилась с работы пораньше, чтобы поужинать с Джимми Рамиресом. Это был один из лучших ее друзей после Трента и танцовщицы Тарин Шуйлер, самой близкой ее подружки. Он позвонил в обед, чтобы удостовериться, не изменились ли планы насчет
— Все по-прежнему?
— Да, конечно. В «Красной Линии», ровно в восемь.
Джимми Рамирес, некогда Храмовый Дракон, затем правая рука Неуловимого Трента, а ныне — помощник общественного адвоката от Нью-Йорка, улыбнулся Дэнис:
— Там и увидимся.
После обеда Риппер, Дэнис и Ичабод Мартин работали над материалами Зарубежного Миротворческого комитета Совета Объединения. Риппер был его председателем.
Они находились в офисе Риппера. Теперь здесь не было так по-нищенски пусто и голо, как при их первой встрече. Пустое место заполнялось каким-нибудь экзотическим голографическим изображением. Сегодня они сидели в огромном зеленом храме, состоящем из деревьев. Где-то в отдалении мелодично журчал ручей, не заглушая звуки нормальной речи.
— А это кто?
— Можно сказать, новичок, — пояснил Мартин. — Однако он с поразительной быстротой поднялся из рядов сторонников Общества «Джонни Реба». Называет себя мсье Ободи. Говорит на английском с акцентом, возможно итальянским, имеет крепкие связи с некоторыми из Семейств Старой Мафии. Поговаривают, что он занимался сутенерством, но сказать это ему в лицо — значит быть убитым. Он играет одну из ведущих ролей во властных структурах организации, хотя трудно определить его истинное положение по отношению к Томми Буну. Томми Буна, кстати говоря, никто не видел последние пару недель.
Дэнис и Ичабод Мартин расположились в креслах напротив Риппера. Последний сидел за столом, закрыв глаза. Его висков касались электродные пластины большого и несколько старомодного следящего устройства. Из вежливости, хотя и Дэнис, и Ичабод уже видели эту голограмму, Риппер сделал ее дубликат: изображение висело в воздухе справа от Дэнис, частично заслоняя полоску леса.
Тот, о ком шла речь, был высок, выше двух метров. Длинные светлые волосы стянуты в хвост. Глаза бледно-голубые со слегка азиатским разрезом. Черты лица нечеткие — голограмма снималась с расстояния двести метров, когда Ободи спешил к ожидающему шатлу. Длинный черный лимузин с затемненными окнами, в котором он прибыл, как раз виднелся на заднем плане. Двое известных террористов из «Общества Джонни Реба» следовали за Ободи по пятам.
— И что же предпринимают миротворцы по отношению к этому выскочке?
— Они задержали вдвое больше подозреваемых, чем обычно, — тихо проговорила Дэнис. Риппер кивнул:
— Чудесно. — Он открыл глаза и мрачно спросил: — Да что с ними происходит?
Дэнис промолчала, а Ичабод Мартин спокойно пояснил:
— Миротворцы уже очень давно не сталкивались с настоящей угрозой. Может, поэтому они и не могут никак поверить, что встретили стоящего противника?
— А я — то полагал, что Неуловимый Трент поколебал их самоуверенность, — проворчал Риппер. — Сколько сейчас насчитывается членов в ОДР?