Последний танцор

Моран Дэниел

Дэнис ничего не ответила, но Беннет, казалось, и не ждал ответа, он внимательно рассматривал что-то в ее тазовой области.

— Вы будете легко рожать детей, — через секунду сказал он и снова повернулся к ней, взмахнув рукой. — Станьте ко мне спиной. Укол в ягодицу. Часа два поболит, это нормально.

Дэнис повернулась, дожидаясь инъекции. Легкое ощущение укола быстро прошло.

— Все?

— Да. Можете одеваться. — Крэнделл вышел в соседнюю комнату и вернулся, когда Дэнис застегивала рубашку. — Так вы говорите, что вы из

ОДР?

— Нет, этого я не говорила.

— И не из «Эризиан Клау»?

— Нет.

Он покачал головой:

— Странно.

Дэнис изучающе посмотрела на него.

— Вам не кажется, что вы меня знаете?

— Хм-м... Да вроде бы нет. Скорее, вы напоминаете мне кое-кого... одну женщину, с которой я был когда-то знаком.

— А вот я вас знаю. Ваш голос. Я слышала его раньше.

— Вряд ли это возможно. Та, кого вы мне напоминаете...

Крэнделл заколебался, и в этот момент Дэнис вспомнила.

Дрожь прошла по ее телу, и шея под волосами покрылась мурашками. Она импульсивно потянулась и прикоснулась к нему.

Перед ней моментально открылась картина его воспоминаний о девушке шестнадцати или семнадцати лет, стоящей на солнечном пляже где-то под Нью-Йорком в одних только белых шортах, девушке с длинными черными волосами, легко раздуваемыми ветром, и — самое главное — изумрудно-зелеными глазами.

Вот так я выглядела, когда была в ее возрасте. Именно так...

Она вдруг осознала, что безотрывно глазеет на Беннета. Тот выглядел странно смущенным.

— Вы действительно очень похожи на женщину, которую я когда-то знал. Но она давным-давно умерла. — Он печально вздохнул, а потом улыбнулся ей с искренней теплотой. — Вы удивительно похожи на нее. Самую замечательную из всех женщин, с кем я когда-либо встречался. — Он покачал головой и твердо сказал: — Но с вами мы точно никогда не сталкивались — я бы обязательно запомнил.

Дэнис кивнула, поблагодарила его за осмотр, вернулась в свою комнату, присела на кровать и задумалась. Беннет не лжет, и все же они встречались раньше, в этом сомнений не оставалось. Она даже знала где и знала, кого она ему напомнила.

Женщина, о которой он говорил с такой теплотой, — ее мать, Дженни Макконел. И сходство Дэнис с ней бросилось Беннету Крэнделлу в глаза только потому, что настоящее его имя Гэри Ауэрбах, и в последний раз Дэнис видела его лет пятнадцать назад.

Тогда он был миротворцем.

Николь Лавли и Крису Саммерсу потребовалось менее четырех часов, чтобы приехать по срочному вызову. После того как Дэнис закончила свой рассказ, наступила минутная тишина.

Лицо Николь Лавли словно окаменело, сделавшись похожим на что-то железобетонное, сильно напоминающее грубые черты бывшего гвардейца, сидящего рядом с ней.

— Вы уверены?

Не сводя глаз с уродливого синего ковра на полу кабинета, куда ее привели, Дэнис тихо ответила:

— Нет, мадемуазель Лавли. Я не полностью уверена. — Она

едва слышала свой собственный голос. Ее нервировало присутствие бывшего гвардейца. Операция по биоскульптуре, которой она подверглась несколько лет назад, была поверхностной. Дэнис знала, что в отсутствие макияжа она смотрится как азиатская копия своей матери. И не сомневалась, что Саммерс помнит Дженни Макконел ничуть не хуже Беннета.

— Если он тот, о ком я думаю, его настоящее имя — Гэри Ауэрбах.

Но мысли Саммерса в тот момент были заняты другим.

— Ауэрбах. Знакомое имя. Я его немного знал, он служил в охране проекта «Сверхчеловек» в одно время со мной, — тихо сказал он.

— Ты смог бы его опознать? — спросила Лавли.

— Спустя двадцать лет, да еще после всех этих операций по биоскульптуре? Навряд ли. — Бывший гвардеец тяжелым, скептическим взглядом смерил Дэнис. — Мисс Даймара, вы провели здесь сколько, три дня?

— Четыре, сэр.

— И уже обнаружили шпиона, успешно проходившего все наши проверки в течение минимум трех лет. Должен признаться, что я поражен.

Дэнис, не мигая, встретила жесткий взгляд киборга.

— Он приходил на несколько представлений, в которых я танцевала, когда работала в труппе Оринды Глейгавас в шестьдесят девятом и семидесятом. И был на пяти или шести представлениях «Левиафана». — Это было чистой правдой; незачем говорить им, что она не помнила Ауэрбаха по тем посещениям, а знала о них только из его мыслей. У нее пересохло во рту, и она с трудом продолжала: — Он сказал, что я напоминаю ему женщину, которую он когда-то знал, но думаю, что он просто придумал это себе в оправдание, узнав меня среди танцовщиц. И не понимаю, зачем ему понадобилось врать, если он тот, за кого себя выдает. — Она говорила быстро, не отводя взгляда от Криса Саммерса. — Я не узнала его лицо, но узнала его голос.

Крис Саммерс тяжело уронил:

— У нас нет выбора. Придется устроить ему промывку мозгов и посмотреть, что получится.

— Это может повредить ему, — мягко произнесла Николь Лавли, наблюдая за Дэнис.

Дэнис Кастанаверас глубоко вздохнула:

— Его голос — это голос Гэри Ауэрбаха. Думаю, он миротворец.

Где-то около одиннадцати вечера Кристиан Саммерс остановился у дверей комнаты Дэнис. Когда дверь откатилась, он коротко приказал:

— Пошли со мной.

— Куда?

— В подвал.

Дэнис выключила компьютер, бросила его на кровать и пошла за киборгом. В лифте, идущем вниз, Саммерс соизволил наконец поделиться:

— Я сам промывал ему мозги. Старался делать это как можно деликатнее, но он все равно в ужасном состоянии. Я уже двадцать лет не занимался зондированием.

— Понятно.

Саммерс был всего на пару сантиметров выше ее, но каким-то непостижимым образом ему удалось посмотреть на нее сверху вниз, когда он сказал:

— Там везде стоят блоки. Ты не ошиблась.