Последний ветер
Шрифт:
Главное - бежать. Бежать, как можно дальше. Далеко-далеко на север. Туда, где всегда лежит снег и светит странный огонь в небе. Который спрячет девочку от страшного человека...
А мама?
Она обязательно найдёт Тэйю и придет к ней, где бы та ни находилась.
На закате четвертого дня, когда над лесом стал нависать гигантский гребень гор, Тэйя перешла на шаг. И только сейчас, когда она почувствовала, что больше не может продолжать передвижение в исходном темпе, она решила отдохнуть.
Сквозь усталость проступал холод. Тэйя чувствовала, что начинает замерзать. Даже такой "особенной" девочке как она,
Изо рта её вылетали облака пара; сырая подстилка кусала босые ноги; руки немели. Она шла и пыталась нащупать хоть какое-то живое существо поблизости. Хоть кого-то, кто мог согреть девочку. Недалеко сновали полевые мыши, которые ночью совершали вылазки за прошлогодними желудями. Проснулась сова и все мысли её были заняты поиском пары. Был ещё кто-то, до кого у девочки уже не хватало сил дотянуться.
И тут она вспомнила Бизона. Он ведь наверняка знал, что всё это произойдёт. Что "события", которые он предсказывал, будут иметь именно такой характер. И она думала о том, почему он не мог сказать ей всё как есть? Почему большой белый бизон не помог им спасти маму? Где он сейчас, когда он так нужен? Девочка знала, что сделает, если встретит его здесь. Сначала она расплачется и будет колотить его руками по глупым рогам, а потом обнимет и прижмёт к себе крепко-крепко. И пусть от него странно пахнет, и шерсть его грубая, она зароется в неё, как в одеяло и уснет. И будет спать, пока он не привезет её туда, куда ей надо.
Только бизона нигде не было. И даже "позвать" она его не могла.
Под старым скособоченным дубом она обнаружила нору. Скорее всего, здесь зимовала пара лис со взрослеющим выводком. Нора была устлана жухлыми листьями и вся в шерсти. Пахло здесь тоже не очень. Только маленькой девочке было всё равно. Уставшая и голодная, она едва пролезла туда. Темнота и тепло обволокли её, и только голодный желудок громко урчал, мешая уснуть. Сон всё-таки победил голод и девочка уснула.
Темнота, голод, сон, кровь, кровь, КРОВЬ!
Тэйя проснулась от собственного крика и торопливо зажала рот обеими руками. Ей снилось, что Ллотр встаёт; из ран на лице течет бурая со сгустками кровь; он ухмыляется и своим огромным ножом отрезает голову Ишчель. Потом время будто возвращается вспять, и всё начинается сначала. Он приходит, его ранит бурый медведь, он убивает маму. И снова - в самое начало. И каждый раз, перед тем, как войти, он спрашивает у Тэйи: Ты ведь будешь хорошей девочкой и пойдешь со мной? И девочка отвечает, - нет. И в какой-то момент, когда она уже приняла неотвратимость судьбы, и готова сказать "да", она понимает, что губы по своей собственной воле произносят совсем другое слово...
Снаружи две луны освещают всё серым светом, а в норе - темнота, в которой девочка отчетливо видит. Шорохи, шелест ветвей и кто-то неподалёку. Кто-то такой же маленький и голодный. Волчонок. Тэйя слегка прикоснулась к его разуму, и увидела, что тот полон отчаяния. Она сказала ему:
– Иди сюда!
– Она ласково подманила его рукой - Тут тепло и мы можем согреться вместе.
Несколько минут он сопротивлялся, а затем Тэйя увидела, как он залезает в её убежище. Белый волчонок, тощий и испуганный, прижался к девочке и начал лизать её руки.
Тэйя захохотала от шершавого языка, и животное на секунду испугалось такой реакции.
– Не бойся, малыш. Иди сюда.
Она гладила его по голове, а он скулил, требуя еды.
–
Он продолжил скулить и начал предпринимать робкие попытки ткнуться носом ей в грудь.
– Эй, чего ты тычешься в меня? Может?... Может, тебя устроит это? Я больше ничего не могу, кроме как дать немного крови.
Она мысленно предложила волчонку слегка прокусить ей руку, чтобы он смог напиться. Тот очень аккуратно надавил большими зубами, и когда у девочки появились ранки на руке, волчонок начал жадно лизать кровь. Тэйя кормила его до тех пор, пока не почувствовала, что голова её начинает кружиться. Она сказала "хватит!", но волчонок не мог остановиться. Тогда она рукой оттолкнула перепачканную красным мордочку зверя.
Раны начали стремительно затягиваться, а волчонок продолжал лизать их, пока они не превратились в почти незаметные белые точки.
Тэйя чувствовала слабость. А голод усилился вдвойне. Длинным красным языком волчонок усердно слизывал кровь с мордочки. Девочка смотрела на него, и улыбалась. От слабости глаза её закрылись и она уснула. Волчонок лёг с ней рядом. Перед тем, как уснуть и греть маленького человеческого детеныша своим теплом, в его голове мелькнула мысль: "Друг". И пока солнце не разбудило их обоих, нити их судеб сплетались в один прочный узел.
* * *
Девчонка едва переставляла ноги. Руки её висели плетьми и были связаны за спиной, а в плечевых суставах торчали ножи. Раны кровоточили, и ножи не давали им затянуться и зажить. Остальные раны на теле уже затянулись, оставив на одежде прорехи и кровавые пятна. Ллотр вёл её с веревкой на шее, словно животное. Голова была опущена, и спутанные волосы, липкие от крови, закрывали лицо. Ллотра это невероятно бесило, но девчонка не плакала и не всхлипывала. Лишившись родных и направляясь сейчас на смерть, она не боялась. Он исходил злобой оттого, что не мог просто так убить её. Он обещал привести её целиком. А что там Проклятый собирается с ней сделать, это уже его не волновало.
– Знала бы ты, чего мне стоило убить всех остальных. Беленькие! Чистенькие! Такие добрые, что блевать охота. Двое братьев погибли первыми. Я отрезал им головы. Твой отец сбежал трахать дикарок, пока в конце концов не получилась ты, а эта сука сидела в своей уютной норе, до того момента, когда твоя кровоточащая дырка не привела меня к вам. Тотль приходил ко всем самкам, обладающим хоть частью силы. Даже он сам, наверное, сбился со счёту, скольких он осеменил. Племенной, блядь, жеребец! Он, наивный, думал, что я ни о чем не узнаю. А я знал! Я видел, ЧТО получалось в итоге! Мутанты! Уродцы! Младенцы с внутренностями тысячелетних стариков, с мозгами, сваренными в кашу от распиравшей их силы... Сестричке он рассказал, что дети вообще не рождались. Или зачатия не было. А она верила, что он не загубил сотни жизней. Что всё было добровольно. А когда я впервые почувствовал тебя и понял, что ты получилась такой же, как и мы, я нашел тебя, но не успел вынуть раньше времени. А братец, предал всех этих дикарей, и скинул тебя Сестрице на шею. А сам метался по планете, занимаясь тем, что распылял свою силу. Он, наверное думал, что его миссия на этом выполнена. Сунул-вынул и исчез. Оставив ребенка, которого он обрек на страдания. Оставив своей инфантильной сестре, которая не захотела делать из тебя убийцу. Ты думаешь, что это я убил всех, кто тебе близок? Нет, деточка! Это Тотль. Именно он всех погубил!