Последний ветер
Шрифт:
Ллотр ногой перевернул девочку на спину, и навис над ней, закрывая собой солнце.
– Ну, как? Понравилось? Может, ещё поиграем в ножики?
– Ты... Я ненавижу тебя...
– На здоровье. Только это тебя не спасет.
– Ну, так добей меня! Раз ты так этого хочешь! Давай!
Солнце ещё несколько мгновений проникало под закрытые веки, а потом угасло вовсе.
Всё кончилось.
Ллотр победил.
Она нависла над ним, как
В руке - нож. На ноже - кровь. Его кровь.
Он никогда не думал, что в небытие его отправит девочка, не достигшая даже совершеннолетия.
Она ничего не говорила. Просто смотрела в его глаза, пытаясь вбить в его умирающий мозг всё своё отчаяние и злобу. Он пытался дышать, но с каждым вздохом кровь все больше заливала его лёгкие. Горло разорвано и нет сил его восстановить. Нет сил...
Всё кончилось.
Он проиграл.
Он даже не понял, спал он или нет. Сознание его будто отключили, и в этот момент он переживал (переживал ли?) события, которые?..
Произошли.
Произойдут.
Происходят?
Голова болела нестерпимо.
Ллотр ещё секунду находился в прострации, пытаясь понять, что из этого произошло на самом деле. Только вот одна версия наслаивалась на другую, и разделить их невозможно. И понять, в какой из мыслимых реальностей это случилось тоже.
– "Всё это происходит единомоментно! И всё реально во всех мыслимых вероятностях!" - сказал голос в его голове.
– Вы! Это всё Ваши проделки! Я Вас ненавижу!
– " Это не важно! Игра уже близка к завершению в любом случае."
Ллотр обхватил голову обеими руками и начал бормотать нечто нечленораздельное. Затем он замолк, достал один из ножей и принялся разрезать свои руки. Когда из вен потекла кровь, он улыбнулся. Боль - хорошо. Боль немного глушит видения.
Раны медленно затягивались. Когда кровь прекратилась, Ллотр снова вскрыл вены. Когда раны зажили, он повторил процедуру.
И снова.
И ещё раз.
И ещё.
Голова всё так же нестерпимо болела, даже не смотря на раны, которые он наносил сам себе. Слишком много воспоминаний мелькало в его голове и становилось почти невозможно узнать нечто важное. Даже разобрать, какие воспоминания кому принадлежат, было тяжело. Дар Проклятого множил все воспоминания на бесчисленные альтернативные реальности, и в мозгах просто не хватало места.
Ллотр сполна ощутил на себе чувство юмора Вселенной. Он хотел знаний - вот они! Только даже ему тяжело справиться с ними.
Спустя пару часов боль начала отступать. Ллотр подозревал, что она обязательно вернется.
Девчонка! Это всё из-за неё! Она снова ускользнула у него из рук, и теперь очень долго будет отсиживаться где-то далеко. И, наверное, там, где снег лежит и не тает круглый год. Исходя из шуток Вселенной,
За окном рассвело, и Ллотр вышел на улицу. Ночью выпал последний в этом году снег, и он замел все следы. Ллотр мог бы пуститься бегом и постараться нагнать девочку; только если он ошибется с направлением - вся погоня окажется бессмысленной. Он вдохнул полную грудь морозного воздуха и зашел обратно в дом.
Курсируя на кухню, Ллотр мимоходом взглянул на труп сестры, и лежавшую неподалёку голову Тотля.
– Доброе утро, братец! Доброе утро, сестрица! Сегодня чудное утро, и я испеку Вам оладушек с горкой воспоминаний и теоретических возможностей. То бишь с заправкой из собственных мозгов. Будете? Нет? Очень зря, получится вкусно.
Дом, казался совсем небольшим. Гостиная, кухня и ванная на первом этаже. Две мансардных спальни - если подняться по резной лестнице на второй этаж. Здесь было отопление и электричество. Как оно работало - Ллотр даже не хотел знать. Тепло, уютно, и даже родственники рядом. Всяко лучше, чем сидеть в сырой и прокопченной пещере.
В холодильнике он отыскал здоровенный кусок мороженого мяса, и отправил прямо в мойку. Пока мясо оттаивало, он вынес тушки мёртвых ворон за дом, а затем забрал тело Ишчель, перебросив его через плечо. Он решил отнести её в лес.
– Вот и всё, сестричка. Пришло время прощаться. Когда-то, возможно, я любил тебя. Когда-то, возможно, и ты любила меня. А может быть, это было всего лишь помутнение. Или этого не происходило вовсе! Теперь я уже вообще ни хера ни в чём не уверен!
– Ллотр закричал так, что с ближайшего дерева с криками сорвались вороны.
– А теперь ты станешь кормом для волков, ворон и червей. И твоё прекрасное идеальное тело сгниет, только головку я оставлю себе на память.
Повинуясь какому-то минутному порыву, он обнял холодное тело и заплакал. Затем, с отвращением бросил его под дерево и ушел не оглядываясь.
* * *
Она с трудом открыла глаза. Вокруг было темно, тепло и пахло шерстью. Волчонок ещё дремал. Тэйя пыталась разглядеть его, и в полутьме он выглядел тощим, маленьким и беззащитным. Она начала гладить его по голове, и он открыл глаза. Зевнул, демонстрируя язык, резво вскочил на лапы и выполз из норы,
Солнце было достаточно высоко, и она поняла, что проспала почти до полудня. Хотелось есть и пить. И не только ей одной. Волчонок упорно шел рядом с ней, и Туум слышала обрывки его мыслей, преимущественно о еде.
По дороге они нашли родник и напились чистой и холодной воды. Голод немного притупился.
– Я буду называть тебя Хвостик. Потому, что ты ходишь за мной, как хвостик. А когда вырастешь - будешь просто "Хвост"!
Волчонок удивленно залаял и Тэйя засмеялась.