– Отродья Бездны! Я разделаюсь с вами, как только покину это проклятое место! И никакая вера не станет вашей защитой!
Поняв, что к человеку, лицо которого перекошено яростью, лучше не приставать с вопросами, Сулон ещё сильнее вжался в ствол дерева, за которым прятался, и оставался неподвижным, пока тусклый свет не померк вдали. Нужно было идти дальше. Пройдя
по дороге ещё немного, воин заметил, что теперь ему не нужно нащупывать путь: в окружающем сумраке начали угадываться очертания местности. Зрелище было не из приятных; в сравнении с Землями Мглы мрачные леса Форроса казались яркими, уютными и гостеприимными. Мхи и лишайники багрово-красных оттенков произрастали по обеим сторонам тропы, обрамляли лужи, душили подлесок, а иные пытались забраться на стволы безобразно искривлённых деревьев. Когда же тьма окончательно расступилась, видимость не превышала десятка якров 4 : туман окутывал всё сущее бледно-серой пеленой. Пытаясь казаться храбрым, Сулон поначалу шествовал по тропе в полный рост, однако, поняв, что при такой видимости никто не станет свидетелем его нерешительности, вскоре начал перебегать от дерева к дереву, внимательно осматриваясь и выжидая. «Зачем я только подозвал их! – думал путник, вглядываясь в затянутую дымкой чащобу. – Нужно было завести беседу с другими постояльцами. Это всё вино, будь оно проклято! Пощади меня, Предок, во владениях своих!» Периодически лес пугал его отдалёнными звуками: шелест листьев и скрип старых веток, стук оленьих копыт и волчий вой заставляли его съёжиться и надолго замереть, оценивая грозящую опасность. Иногда воин слышал что-то, отдалённо напоминающее песнопения – с такими молитвами жрецы совершали свои обряды и приносили жертвы Белому Змею. Тогда любопытство брало верх, грозя увести несчастного с тропы, однако нахлынувшая тревога вновь возвращала его к цели. Сулон не знал, сколько уже прошёл – если в Плотном Мире время можно определить по солнцу, изредка видимому сквозь завесу облаков, то в Землях Мглы даже отличить день от ночи удавалось
не всегда. Однажды он пересекал Пелену: в Дьяле его ставили в караул с местным жрецом, чтобы не позволить коварным чернокнижникам ландграфа Норфркема внезапно напасть. Тогда его отряд был поражён унынием и мрачным безмолвием этих мест, и, уйдя от господина, беглец был рад, что никогда больше не окажется среди серого тумана и красного мха. Погружённый в воспоминания, здоровяк не сразу заметил искусно вырезанную из дерева арку, обрамлявшую вход под землю. Воин тяжело вздохнул и, вскинув топор на плечо, решительно направился внутрь.
4
Якр – мера длины, равная трём локтям.
– Под землёй я уже бывал; там тяжело, но бояться нечего, – сказал Сулон вслух, словно надеясь, что кто-то его услышит. – Видели бы меня сейчас жрецы – у них бы не возникло сомнений в моей храбрости! А сами бы, небось, штаны обмочили!
Деревянные ступени, серые и потрескавшиеся от времени, но почти не тронутые человеческими ногами, вели вниз. Спускаясь, Сулон по привычке выставил топор подтоком 5 вперёд: в узких, наскоро прорытых аннтами тоннелях размахивать двуручной секирой невозможно, в этом случае стальной наконечник древка заменяет собой копьё. Однако пройдя по лестнице пару десятков шагов, он понял, что в этом нет необходимости – вряд ли кто-то мог угрожать ему здесь, в то же время оружие лучше было использовать для ощупывания дороги в темноте. Вновь переворачивая топор, путник поскользнулся на лужице, накапавшей с потолка, не удержал равновесие и кубарем полетел вниз.
5
Подток – заострённое основание древка, служащее для упора оружия в землю.