Последний языческий бог

Решетов Евгений Валерьевич

Пьяница ойкнул и глупо захихикав, произнес:

– Ты че яйца свои уронил?

Ментал проигнорировал его шутку, поднял ключи, подошел к двери и отпер ее. Как оказалось проход, скрывающийся за ней, вел на нижний уровень темницы.

Спустившись по широким ступеням каменной лестницы, мы оказались в кромешной темноте. Через секунду мрак озарил неровный свет факела. Маг держал его в одной руке, а другой убирал в карман кресало.

– Ты где его взял?
– полюбопытствовал я.

Он кивнул на стену, где виднелось железное кольцо. Я сразу

же смекнул, что он здесь не впервые, хотя прибыл в замок не так давно.

– Зачем мы здесь?
– спросил я его.

Маг усмехнулся и пошел вглубь тюрьмы, говоря на ходу:

– Я могу распознавать эманации, идущие от мозга человека, вызванные его мыслями. Так вот, однажды с графом, когда он пригласил меня для чтения мыслей одного узника, я наткнулся на любопытного человека, томящегося здесь. По словам Бланта это некий, лишившийся рассудка христианский монах. Но не это делает его интересным, а его мысли и слова. Вот как раз и он.

Эртифекс показывал факелом на сидящего в клетке грязного, отвратительно пахнущего, лохматого человека в обрывках сутаны. Он отшатнулся от света факела и закрыл лицо руками.

– Ты снова пришел, - донесся хриплый голос от узника.

Я смотрел на его спутанные сальные волосы, висящие, словно сосульки, и ей богу, мне было его искренне жаль. Переведя взор на мага, поразился радости, написанной на его лице. На мгновение мелькнула мысль, что их надо поменять местами, но тут же осекся, Эртифекс свой, он на моей стороне, а монах вмиг спалит меня на костре.

Маг глядя на узника, довольно осклабился:

– Ага, и еще друга привел.

– Чудовище!
– выкрикнул монах, резко бросившись на прутья клетки.

Его глазами владел лихорадочный блеск. Быстрое, учащенное дыхание разрывало воздух. Я вздрогнул, когда он посмотрел на меня. Эти угольки буравили саму душу. Мне стало нехорошо, я видел, на что способны доведенные до отчаяния христианские монахи.

– Твоя душа полна тьмы, - выплюнул он, - но божья искра еще не погасла. Освободи меня, чтобы я мог взлелеять ее.

Монах начал трясти клетку и кричать. Его неразборчивое лопотание изобиловало демонами, ангелами, пару раз упомянул какую-то иную душу.

Я краем губ прошептал магу:

– Он точно сумасшедший.

– А я тебе говорил, - так же шепотом ответил ментал.

Узник бессильно опустил руки, которыми сжимал прутья и заплакал. Он был похож на ребенка лишившегося любимой игрушки.

– Проклятый демон, - причитал он, рыдая, - зачем я сошел с его дороги?

– Вот сейчас, слушай внимательно, он постоянно это шепчет, - проговорил Эртифекс.

– Я должен найти его, наставить на путь истинный! Если он выберет не ту сторону, миру придет конец!

Я посмотрел на мага и покрутил пальцем у виска. Он ответил мне довольным взглядом.

Монах начал разговаривать сам с собой:

– Как узнаю его? Число демона! Но какое оно? Оно… как его имя? Клир…

Дальше его слова стали неразборчивы и еле слышны.

– Пойдем, это надолго,

мы больше ничего путного не услышим, - проговорил Эртифекс и направился прочь от монаха.

Я последовал за ним, тихонько злясь на мага. Зачем он потащил меня к этому безумному? Лучше бы не вылизал из библиотеки.

Глава 2

Второй день в замке после прибытия из Вест-Кроми прошел для меня точно так же как и конец первого, в библиотеки, только теперь я набрался сил и смог дойти до своей комнаты.

Сквозь сон услышал стук в дверь. Я резко открыл глаза, мгновенно вспомнив, что вчера граф сказал мне нечто важное, но вот что? Ах да, сегодня выступаю к горе Анок, часть пути проделаю с Блантом, а потом мы разделимся. По его словам подробности узнаю у Эртифекса. В этом мимолетном разговоре он так же сообщил мне, что пришлось высылать еще отряды, к которым присоединилась Кара. Они отправились изводить остатки бесов, что не могло не радовать.

Я принял вертикальное положение, направился к горке новой одежды, которую граф выделил мне и постарался бодро произнесли:

– Да, заходите, кем бы вы ни были.

В комнату осторожно ступая, проник мужчина. На все сто процентов узнал в нем бывалого воина. Спросонья определил, что ему где-то лет тридцать. Высокий, под метр девяносто с рельефными тугими мышцами и острым взглядом серых, волчьих глаз. Его лицо дышало открытостью. Такой человек не будет скрывать своих слов и выскажет все, что думает.

Я обратил внимание на сеть тонких, мимических морщинок возле глаз, которые все время были в движение, словно постоянно сражались между собой.

Бесцветные губы разомкнулись, давая дорогу хрипловатому голосу:

– Я бы не стал приглашать в свою комнату кого бы то ни было. За дверью мог стоять сам дьявол.

– Ааа - легкомысленно махнул я рукой, наблюдая за божьей коровкой, ползущей по длинным, русым волосам мужчины.

Он заметил мой взгляд и неуловимым движением поймал насекомое, внимательно посмотрел на него и подкинул в воздух. Божья коровка воспользовалась моментом и, разомкнув крылья, неспешно улетела.

– Фанланд Грандион, - представился мужчина, слегка поклонившись.
– Наемник.

Я подошел к нему, протянул руку и произнес:

– Ардор.

Пожав мою руку, наемник сверкнул синими глазами и проговорил:

– Граф Блант собирает своих людей возле моста, пойдемте Ардор.

Сделав жест рукой, чтобы Фанланд шел первым, быстро оделся, схватил колдовскую сумку, взял прислоненную к стене секиру, присобачил ее на спину, подхватил объемный походный мешок, перекинул его лямку через плечо, и потопал следом за наемником, рассматривая его броню и вооружение. На нем был одет кольчужно-бригантинный доспех, закрывающий все тело, кроме кистей рук и ног ниже колена. За спиной, прямо перед моими глазами, были прикреплены две сабли в покрытых узорами ножнах, а на широком, покрытом клепками кожаном поясе, висел небольшой арбалет и болты к нему.