Последний занавес
Шрифт:
— Что ж, Миллимент, — сказала Полин, — теперь я собственными глазами вижу, как обстоят дела в Анкретоне.
— А ведь раньше ты мне отказывалась верить, Полин, — встрепенулась Миллимент. — Целый месяц провела здесь, и все равно…
— Он что, подарил ей это, может мне кто-нибудь сказать? — возопил Седрик.
— Он не мог этого сделать, — сказала Полин. — Не мог и не может. Более того, не думаю, что захочет. Если только… — Она оборвала себя на полуслове и повернулась к Полу. — Если он действительно подарил ей это, значит, собирается жениться.
Бедная Трой, безуспешно пытавшаяся все это время выйти из комнаты, воспользовалась наступившей после заявления Полин тишиной и пробормотала:
— Если позволите, мне кажется… я бы…
— Дорогая миссис Аллейн, — прервал ее Седрик, — прошу вас, не надо этих церемоний. Оставайтесь, послушайте.
— Не понимаю, — начал Пол, — почему бедная миссис Аллейн должна…
— Она знает, — сказала Фенелла. — Боюсь, Пол, я уже все ей рассказала.
Совершенно неожиданно Полин сделала приглашающий жест в сторону Трой.
— Вот незадача-то, — сказала она, словно приглашая Трой к откровенности. — Видите, что происходит? Право, пап а что-то слишком уж разошелся. Мы все ужасно обеспокоены. Пугает, собственно, не столько то, что происходит сейчас, сколько то, что может произойти. А тут еще Солнечный диск. Многовато. Это ведь в своем роде историческая реликвия.
— Своего рода cadeau d’estime [22] от регента моей прапрапрабабушке, — встрял в разговор Седрик. — И не просто историческая реликвия, но своего рода повторение истории. Позволь также заметить, тетя Полин, что лично я потрясен до глубины души. Я всегда считал, что Солнечный диск должен достаться мне.
22
Почетный дар (фр.).
— Твоей дочери, — поправил его Пол. — Так что вопрос это академический.
— С чего это ты взял, не понимаю, — вскинулся Седрик. — Мало ли, как все может обернуться.
— Право же, Полин, — проговорила Миллимент. — Право, Пол.
— Пол, милый, — обиженно проговорила Полин, — не надо задирать бедного Седрика.
— Как бы там ни было, — вмешалась Фенелла, — я думаю, тетя Полин права. По-моему, он собирается жениться, и, коли так, ноги моей в Анкретоне больше не будет. Никогда!
— И как же ты собираешься называть ее, тетя Полин? — дерзко спросил Седрик. — Мамочкой или каким-нибудь ласкательным именем?
— Нам только одно остается, — сказала Полин. — Надо объединить усилия и что-то предпринять. Я уже говорила с Дженеттой и говорила с Десси. Обе едут. Томасу тоже надо быть здесь. В отсутствие Клода главным должен стать он. Это его долг.
— А как ты это себе представляешь, дражайшая тетя Полин? Мы что же, засаду Старику устроим и всей ватагой набросимся?
— На мой взгляд, Седрик, мы попросим его принять нас и просто… просто…
—
— Миллимент, ты не из Анкредов и потому не можешь переживать такие вещи так же болезненно, как мы. И как только пап а , с его обостренным чувством собственного достоинства — мы ведь ведем свой род с эпохи Нормандского завоевания, мисс Аллейн, — как это пап а позволил так окрутить себя? Это же просто унизительно.
— Будучи, как ты, Полин, заметила, не из Анкредов, я хорошо понимаю, что у пап а в жилах течет не только голубая, но и горячая кровь. Больше того, он упрям и тщеславен как индюк. Ему нравится видеть себя мужем озорной юной дамочки.
— Относительно юной, — заметил Седрик.
Полин сцепила пальцы и, поворачиваясь от одного члена семьи к другому, воскликнула:
— Я придумала! Слушайте. Буду совершенно откровенной и объективной. Понимаю, что речь идет о моем ребенке, но это меня не остановит. Пэнти!
— При чем тут Пэнти, мама? — нервно осведомился Пол.
— Твой дед обожает ее. А теперь представь себе, что, если Пэнти вдруг что-нибудь такое детское ему скажет?
— Например, — подхватил Седрик, — обовьет ручонками его шею и прошепчет на ухо: «Дедушка, когда же наконец уедет от нас эта стласная тетя?» Одно скажу: вряд ли она сможет сыграть такую роль.
— Он обожает ее, — упрямо повторила Полин. — И ведет себя с ней как большой мальчик. Ты не можешь с этим не согласиться, Миллимент.
— Пожалуй, что так, Полин.
— Все это хорошо, мама, — резко бросил Пол, — да только Пэнти всегда подыграет деду.
— К тому же они с Соней закадычные друзья, разве не так? — добавил Седрик.
— Насколько я знаю, — сказала Миллимент, — именно мисс Орринкурт подговорила Пэнти сыграть со мной очень глупую шутку в прошлое воскресенье.
— А именно? — поинтересовался Седрик.
Фенелла захихикала.
— Когда я пошла в церковь, она приколола к моему пальто, сзади, совершенно дурацкую записку, — сердито сказала Миллимент.
— И что же в ней говорилось, Милли, дорогая? — с любопытством спросил Седрик.
— Кати бочку [23] , — сказала Фенелла.
— Ну, так мы далеко зайдем, — заметила Миллимент.
— Знаете, — поспешно вставила Трой, — я все же вынуждена извиниться и…
На сей раз попытка удалась. Анкреды смущенно пожелали ей покойной ночи. Она отклонила предложение проводить ее до комнаты, чувствуя, что они ждут не дождутся, пока она закроет за собой дверь, чтобы возобновить разговор.
23
Название шлягера военных лет.