Последний защитник для альвы
Шрифт:
Эйрик сморщился.
— Отец нужен им? — не поняла Ивен. — Зачем?
— Не сам он, конечно… Думаю, им надо кое-что от меня, и они надеются, что за жизнь твоего отца…
Эйрик замялся, облизал губы и договаривать не стал.
— Ты? За жизнь моего отца?
С какой стати? Что такого они могут потребовать?
— Ивен, я уже влез в это по уши. Я сам виноват. И, если смогу, попытаюсь хоть немного исправить.
Ивен закрыла глаза.
Если исправить еще хоть что-то можно…
Она уже не знала, чему верить.
— В Вальборг… — тихо сказала Ивен.
— Ты
— Мне кажется, словно я муха в паутине. Дергаюсь, но уже никак не выбраться. И не вернуться домой. Я уже дважды пыталась убежать, вернуться домой, но каждый раз приходилось возвращаться. Мне кажется, я уже никогда не смогу вернуться.
Эйрик невесело усмехнулся.
— Если хочешь, мы подыщем для тебя тихое место, ты можешь подождать, а в замок поеду я один? Тебе не нужно ехать, если ты не хочешь.
— Я не хочу, — сказала Ивен. — Я боюсь ехать туда. Но если там я смогу узнать хоть какую-то правду, то лучше узнать побыстрее. Хочу услышать все сама. Я поеду.
* * *
Утром Ивен наблюдала, как он изо всех сил пытается привести себя в порядок, чтобы достойно появиться во дворце. Не сам, конечно. Ему еще с вечера постирали одежду, теперь чистили сапоги, коня, брили лицо, укладывали волосы. Он еще на рассвете успел потребовать горячей воды, помыться, и теперь просто сверкал. Потребовал найти ему новую сорочку, вместо своей, давно порванной на лоскутки.
Ивен вспоминала, каким встретила его в первый раз на лестнице… изумрудная веточка винограда, чуть снисходительная улыбка.
Теперь смотрела и не могла понять.
Что-то изменилось так неуловимо.
Взгляд, наверно. И во взгляде — напряженное ожидание.
Ивен смотрела на него, понимая, что он отчего-то боится едва ли не больше ее самой. Пытается не показывать этот страх. И все эти приготовления… они помогают не думать.
Ивен тоже решила воспользоваться сзлучаем, потребовала себе горячей вйоды, выгнала Эйрика из комнаты погулять, пяока она моется. Было приятно, зюалезть в эту бадейку, едва ли не нырнуть с головой, насладиться теплом… хоть немного. Отвлечься тоже. Она даже не стала обращать внимание на тихое ворчание девочки, дочки хозяина, которая принесла ей мыло и полотенце. «Вот, если теперь каждая девка будет купаться, как благородная…воды не напасешься».
Ивен не стала слушать, давно привыкла.
Подумала, что Эйрик бы разозлился, если услышал.
Отец всегда злился.
Это повторялось из раза в раз.
Они даже старались не останавливаться в трактирах, а спать под открытым небом. Потому, что в трактире…
«Эта… хм, леди, так сказать… будет спать с вами, милорд?»
«Это моя дочь! Как вы смеете!» — отец бледнел, зеленел, но сделать ничего не мог. Только хлопнуть дверью. Чаще ее вообще не пускали на порог, даже не смотря на лорда-отца и вооруженных сопровождающих. Альва. Да еще такая…
Когда Ивен была маленькая, иногда хотелось просто умереть… Теперь привыкла.
Только здесь, на юге, было немного проще. Когда с отцом гуляли по городу, на нее только косо смотрели, не более того… Здесь
Ивен старалась гнать мысли об отце. Не хотела гадать. Просто закрывала глаза, пытаясь прислушаться к своим чувствам.
Если он жив, все ведь еще можно поправить? Вернуться домой. Вернуть… Даже выйти замуж за младшего сына лорда Фаральда.
Хотя нет, теперь никой лорд ее не возьмет. Но ведь она и не хотела, правда?
— Ты очень красивая, — Эйрик смотрел ей в глаза.
Он посадил ее на коня, и теперь смотрел снизу вверх, это было так непривычно. Ивен только сейчас, впервые, разглядела, какие у него глаза — серо-голубые, с тонкими коричневыми прожилками. Чуть красные от недосыпа. Он так смотрел… словно пытался решиться… и не мог.
Теперь они поедут с эскортом, рыцарей возьмут с собой. По дорогам, открыто, до самого Вальборга, через главные ворота. Пусть все видят. Она не боится, она будет искать отца.
— Ивен… — он смотрел на нее. Неожиданно теплое осеннее солнце играло бликами на его лице, в волосах. Только в глазах отражалось холодное небо. — Что бы ни случилось, я…
Он не мог решиться.
Он ведь совсем мальчишка еще, ему нет и двадцати. Даже Ивен старше. Она альва, конечно, но все равно.
А он сделал глупость и теперь не знал, как быть.
И готов сделать еще больше, пытаясь исправить.
Если бы не отец, если бы Ивен точно знала, что с отцом все в порядке, она бы даже смогла… Нет, ей самой он ничего не сделал. Ничего такого, чего нельзя было бы простить. Он был даже добрее к ней, чем многие добрые, порядочные люди, утверждающие, что желают ей добра.
Она не пытается оправдывать его… нет, пока еще не пытается.
Ему страшно.
А еще ему плевать, что она альва.
Отвернулась.
— Едем, уже пора, — сказала, почти безразлично.
Он мог бы оставить ее тут и уехать домой. И жить, как жил.
Он почти вздрогнул. Запрыгнул позади нее в седло.
Глава 10
Королева была ослепительна, словно богиня. Она сидела в высоком дубовом кресле, больше похожем на трон, у камина, рядом с мужем, изящно положив руку ему на колено. Ее взгляд был полон искреннего сочувствия.
Король же, напротив, был слегка нетрезв и скучен, чуть лысоват, совсем не изящен и полон пренебрежения.
— Как вы, должно быть, страдали, дитя! — вздыхала королева. — Столько времени прятаться в лесу! Просто удивительно, что вы остались живы! Эти ужасные разбойники…
Ивен кивала.
Эйрик стоял чуть впереди, чуть прикрывая ее собой, но спрятаться хотелось совсем и подальше. В сладком голосе королевы скользила ложь.
Ивен успели подыскать подходящее платье, красивое, темно-синее, из дорогой тяжелой парчи. Платье сестры Эйрика, Мар. Сестре было двенадцать, она была маленькой и хрупкой девочкой, но, и то, пришлось спешно ушивать. Конечно, чужое платье не ускользнуло от взгляда королевы, зато теперь, по крайней мере, Ивен выглядела как леди. Пусть так.