Последний Завет
Шрифт:
– Именно это я и хочу выяснить.
– Спросите у моего заместителя по кад…
– Мы это уже сделали. Мистер Прескотт, учитывая малое время, которое нам отпущено, я не буду ходить вокруг да около…
– Это вы руководите расследованием? – прервал он ее в свою очередь, бросив взгляд на мужчин, прикрывавших эскимоску с флангов.
– Да. Вы слышали о проекте «Лазарь»?
– Нет.
– Знакомы с докторами Флетчером и Гровеном?
– С кем?
– Состоите в «США-2»?
– Где?
– Принадлежите к секте «ЛАЙФ»?
– Что означают все эти вопросы?
– В местном агентстве по трудоустройству утверждают, что Пат Колдуин послал вам свое заявление в сентябре тысяча девятьсот девяносто шестого года и был вызван на
Выпалив свою тираду, тщательно подготовленную за время сидения в приемной, Кейт перевела дух. Генеральный директор вышел из-за стола и надвинулся на нее всей своей массой, словно желая запугать. Мортенсон и Линч инстинктивно отпрянули.
– Я тоже выскажусь напрямик, мисс Натук.
– Нутак. Агент Кейт Нутак.
– Люди делятся на две категории. На тех, кто следует человеческим законам, и тех, кто подчинен лишь закону Божескому. Удовлетворитесь принадлежностью к первой. Потому что ваша карьера зависит от второй.
– Вы учите меня делать мою работу?
– Просто объясняю, как вам ее сохранить.
– Это все, что вы можете нам сказать?
– Пять минут истекли.
84
Сначала его мучила жажда. Огромная, назойливая. Необоримая. Натан задремал на мгновение, не переставая шагать. Его тело функционировало само по себе. Окоченевшие пальцы больше не донимали. Он даже не чувствовал ни холода, ни укусов пурги, разогнавшей туман на его пути. Расширенные зрачки вели его сквозь полярную ночь. Казалось, после нападения прошло уже несколько десятков часов, а он не испытывал никакой усталости. Появилось только смутное, но приятное ощущение истомы, некоторого отрыва от действительности. Почти отупения. Короче, все предвестники смерти. Но это не повергло его в панику, наоборот. Впереди, в нескольких метрах, торчал воткнутый в снег «Калашников», который он взял с собой. До него дошло, что он остановился, замерзший, полузанесенный снегом. Как давно он перестал шагать? Превозмогая оцепенение, он с трудом вырвал АК-47 из ледяных ножен и снова двинулся вперед. Воспользовался тем, что больше не чувствует ног, чтобы ускорить темп и наверстать опоздание. Споткнулся, упал, налетел на стоящую торчком льдину, полез через нее ползком, соскользнул, потом выпрямился и с криком побежал, прежде чем упасть снова. Его дух медленно покидал тело.
И в этот миг он увидел, как загорелись его ноги. Он попытался засунуть их в снег, чтобы сбить языки пламени, но вокруг него был только паковый лед, твердый, как асфальт. Он протянул руку к канистре с водой и выплеснул содержимое на свои унты, прежде чем заметил, что это бензин. Вырвавшийся у него при этом крик вышиб его из забытья. Натан не знал, где находится, знал только, что лежит на спине, а до этого в короткой вспышке увидел еще один фрагмент прошлого Шомона. Он протер стекла своих полярных очков и различил вдалеке некий силуэт. В знакомой ему оранжевой парке. Фигурка махала ему электрическим фонарем. Он выронил свой «Калашников» и бросился к итальянке, раскрыв объятия. И заключил в них лишь порыв ветра. Потерял равновесие и тяжело рухнул. «Калашников» по-прежнему торчал перед ним из снега, все там же.
Автомат и не двигался с места.
Натан тоже. Снег засыпал его почти целиком. Хлопья таяли на лице. На какой-то миг его охватило
Из-за недостатка воздуха он чуть не задохнулся. Закашлялся, проковырял облепившую его снежную корку и, почерпнув энергию в глубине живота, встал. Нагнулся над автоматом и вытащил его из снега. На сей раз по-настоящему. И опять двинулся вперед, даже не определив, где север, опираясь на ствол, как слепец на белую трость. Его последние шаги по земле напоминали поступь незрячего, дряхлого старика. Ему вдруг захотелось выпустить в это окружавшее его Ничто последний залп, но спусковой крючок замерз. Он позволил себе упасть, откинул капюшон, снял очки, перчатки, достал свою зажигалку «Зиппо», чиркнул, прикрывая огонек окоченевшими ладонями, и прогрел курок, затвор, ствол. Сделал еще одну попытку. «Калашников» содрогнулся в его руках. Несокрушимое оружие. Натан встал и начал поливать очередями небо, бросая последний вызов всевластной природе, обращавшей его в камень. Раскалившийся ствол согрел ему пальцы. Это приятное ощущение длилось всего несколько секунд. Он вставил другой рожок и продолжил пальбу, чтобы подарить себе напоследок еще чуточку тепла. Потом отбросил автомат и двинулся к Мелани, которая шла ему навстречу по кромке смерти.
85
– Я вынужден взлететь! Не то мы тут и останемся! – проорал Нед Перри.
Пилот «сесны» был обеспокоен. Спрыгнувшая на снег Карла продолжала обшаривать окрестности лучом мощного фонаря, не обращая внимания на предупреждение. Вдруг сквозь гудение двухмоторного самолета за ее спиной донеслись звуки выстрелов из автоматического оружия. Итальянка бросилась под крыло и вскарабкалась в кабину.
– Ну что там? – спросил Нед.
– По нам стреляют!
– Кто? Белые медведи?
– Может, охотники.
– Не в такую погоду. Надо бы проверить. Вдруг это ваш приятель.
– У него нет оружия.
– Ладно. Вы куда?
– Попробую еще. Подождите меня.
Карла опять спрыгнула в темноту, на ту сторону, откуда, как ей показалось, донеслись выстрелы. Стала кричать, безрезультатно, пока слева не послышалась еще одна автоматная очередь. Она уже три часа искала Натана, не пришедшего на условленное место, как и Этьен. Три часа высматривала его сквозь ночь и холод. Умоляла Перри взять курс на юг. Вот почему, совершенно отчаявшись, она решила побежать на выстрелы. Луч ее фонаря наткнулся на тело. Она перевернула его и выкрикнула имя, уже давно жегшее ей язык.
Натан не шевелился. Карла промигала фонарем «sos» в сторону самолета. Сломя голову примчался пилот. Вдвоем они втащили одеревеневшее и почти негнущееся тело в самолет. Пока Нед хлопотал, чтобы поднять «сесну» в воздух, Карла попыталась оживить спасенного. Ни растирания, ни укутывания не помогали. Она стала лихорадочно рыться в груде снаряжения на застеленном оленьей шкурой полу кабины. Между примусом и канистрой с маслом отыскала толстый спальный мешок – непременную принадлежность любого авиатора, летающего над Норт Слоуп. Стащила с Натана мокрую одежду и завернула его в мольтоновую ткань. Его кожа была холодна, как внутренняя стенка морозильника.
– Нельзя как-нибудь повысить тут температуру? – спросила она у Неда.
– Как? Снаружи минус шестьдесят, головки цилиндров разогрелись всего до плюс тридцати. А должны быть в два раза горячее! Благодарите небо, что мотор еще работает!
Карла сорвала с пола шкуру карибу, заменявшую ковер, обернула вокруг спального мешка, потом опять принялась растирать Натана.
– Сколько нам еще лететь?
– Не меньше получаса.
Тогда она расстегнула свою парку и разделась. Использовав все, что могло согреть Натана, Карла махнула рукой на стыдливость и скользнула к нему голышом, чтобы оделить единственным теплом, которое еще оставалось в ее распоряжении, – теплом собственного тела. И прильнула к нему, словно нежная, теплая и пахнущая духами грелка.