Последний Завет

Пехов Алексей Юрьевич

— Что с ними?!

— Сколько же ты интересных вопросов задаешь! Не знаю я, что с ними! Вроде живы, а вроде и нет. Как будто их парализовало. Видишь, живые…

Герман пересилил себя, подошел к ближайшему телу и осторожно пошевелил Мусорщика ногой. Никакого эффекта. Казалось, Мусорщик спит с открытыми глазами. Парень бессмысленно смотрел в небо, никак не реагируя на присутствие чужаков. Осмелев, Герман пнул его в бок. Без толку.

— Что ты делаешь? — спросил он, заметив, что его спутник времени не теряет.

Франц стоял на коленях над одним из Мусорщиков и задумчиво держал его за руку.

— А? Щупаю пульс.

— Ты что, в этом что-то понимаешь?

— Немного…

Герман

покосился на Франца с уважением: если паренек понимает что-то в болезнях и даже умеет их лечить, то клан Ветродувов с распростертыми объятиями примет в свои ряды такого полезного человека.

— Пульс у него редкий, — сказал Франц. — Причем очень. Ударов двадцать в минуту, не больше. Я такого раньше… — он запнулся — Я такого раньше не видел. Если это и яд, то очень странный. Смотри.

Франц без труда согнул и разогнул руку Мусорщика.

— Это не тот токсин, что вчера вкололи мне. Даже не могу предположить, что это такое.

— Плевать мне, что это такое. Вон железная дорога уже видна. Оставь их. Все равно мы не будем им помогать.

— Так нельзя. — Франц отрицательно покачал головой. — Разве мы можем оставить их тут без помощи, вдруг какой-нибудь хищник…

В это мгновение Герман у дальней стены в ста метрах от них заметил нечто очень и очень любопытное.

— Гнев, — позвал он и дважды щелкнул пальцами.

Крысокот стремительно кинулся вперед, следом за ним двинулся Герман, оставив Франца возле Мусорщиков. Пусть себе рассуждает о помощи безвинно пострадавшим отморозкам. Его подобными речами не растрогаешь. Мусорщики — враги. Пусть о них позаботятся люди из их же клана. Хотя он сильно сомневался в том, чтобы Мусорщики стали помогать друг другу. Не такой был характер. Каждый сам за себя. Мерзкие ублюдки…

А парень, судя по всему, неплохо разбирается в медицине. Герман оглянулся и увидел, что его спутник приподнимает веко одного из парализованных, трогает его горло и явно смекает про себя что-то, задумчиво наморщив лоб.

Герман приблизился и остановился, пораженный увиденным: возле стены, наполовину вывалившись из окна здания, без движения лежал кольчатый зубастый зверь — медведкочервь. Он дышал — ноздри его редко, но широко раздувались, а из пасти тонкой струйкой вытекала желтая слюна, семь десятков длинных розовых ножек подрагивали. Неподалеку от хищника, поджав под себя лапы, беспомощно растянулся крупный грызун — сумчатый крот. За ним, в нескольких метрах дальше, свернулась, поджав розовые лапки, парочка малышей-ревунов… Такого Герману видеть еще не приходилось. Чтобы разом все живое в округе впало в глубокий транс.

Холодный страх сжал его сердце. Вернулись мысли о новой заразе… Пока в клане Ветродувов о такой не слышали, но все болезни на свете когда-нибудь появлялись впервые (особенно после того, как во время Последней войны противники в буквальном смысле завалили друг друга не только атомом, но и бактериями). А глупый мальчишка сейчас щупает пульс у будущих мертвецов, трогает веки. Да на их телах, возможно, находятся миллионы заразных микроорганизмов!

Германа посетила предательская мысль бросить Франца и немедленно пуститься наутек. Посетила и отступила. Герман и сам касался ботинками безвольных тел Мусорщиков. Потом вспомнил, что мешок с корнеплодами и семенами находится у мальчишки и что ценный груз теперь, возможно, тоже заражен… Гнев вдруг метнулся вдоль улицы, заволновался, издал предупреждающий кашель. Герман вскинул голову — вдалеке слышался отчетливый гул. Любой клановец знает: гул может означать только одно — кто-то едет. Раз кто-то едет, то это или Багажники, или Меганики. От тех и других предпочтительнее держаться

как можно дальше. Отточенный инстинкт охотника подсказал мгновенное решение. Герман стрелой рванул назад, на ходу окликая Франца. Тот все еще колдовал над телами — стучал указательным пальцем по грудной клетке, пытался привести одного из Мусорщиков в чувство. Герман успел подумать, что, если бы не тревога, скоро могло дойти до искусственного дыхания, схватил парня за предплечье и потащил прочь, увлекая за собой в развалины. Франц поначалу возмутился подобной бесцеремонностью, но, расслышав гул мотора, немедленно заткнулся и больше не спорил. Они втиснулись в темную трещину в стене, Герман никак не мог протолкнуться в нее, настолько она была узкой, потом все же подобрался всем телом и залез внутрь. Колючая проволока зацепилась за уже испорченный рукав куртки, и они оказались в тесном укрытии — ловушке. Если бы Герман знал, что выхода отсюда нет, ни за что бы сюда не сунулся. Четыре стены, завал на том месте, где когда-то была дверь, и трещина, со стороны которой приближались неизвестные.

Франц привалился к стене, стремительное бегство напугало его. Верный крысокот прижимался к ногам Германа. На всякий случай следопыт взял зверя за широкий ошейник.

Через секунду на улице послышался отчетливый рев мотора. Герман осторожно выглянул в расщелину и увидел медленно двигавшийся вдоль улицы грузовик. Машина, хоть и была обшита бронированными стальными листами, ничуть не походила на знаменитый танк Багажников. Герман готов был поручиться, что подобный грузовик он видит впервые. На кабине никаких опознавательных знаков клана, управляющего тоже не видно — вместо лобового стекла у грузовика была бронированная пластина с узкой смотровой щелью. Рядом с ней торчало черное жерло короткоствольного пулемета. Грузовик надсадно ревел двигателем и двигался прямо к телам Мусорщиков и… заветному мешку с корнеплодами.

«Вот черт! — выругался про себя Герман. — Франц, проклятый кретин! Угораздило же меня связаться со щенком! Конечно, мешок они не пропустят!»

И ничего нельзя сделать! Он с трепетом продолжил наблюдать за происходящим, ощутив бессильную злобу, с трудом подавил желание дать мальчишке хорошего пинка. Доверил ему самое простое — тащить мешок, но даже с этой задачей он не справился!

Грузовик со скрипом остановился, едва не наехав на тела впавших в транс Мусорщиков, и оглушительно чихнул, выпустив из трубы, торчавшей под квадратной кабиной, едкое облако черного дыма. Затем управляющий заглушил мотор, и бронированная дверь кабины с лязгом отъехала в сторону.

Вид выпрыгнувшего из кабины человека Герману сильно не понравился. Правая рука незнакомца была металлической — выполненные из титанового сплава шарнирные суставы и цельный жесткий остов. Такой ручкой запросто можно пробить каменную стену, но чаще всего хозяева используют ее для тяжелой работы. Меганики. Сердце предательски заколотилось. Если кого и следовало особо опасаться в Городе, то Мегаников — хорошо оснащенных, уверенных в себе, фанатичных, отлично знающих свое дело, использующих другие кланы для своих нужд и устремлений…

Из стального кузова машины выпрыгнули еще шестеро. Все вооружены короткими парализаторами. А у двоих еще и автоматические ружья. Обладатели огнестрельного оружия встали по краям грузовика, изучая местность на случай непредвиденных обстоятельств. Остальные принялись затаскивать тела впавших в транс Мусорщиков в грузовик. Бросали их в кузов, не особенно церемонясь. Работая, Меганики почти не разговаривали друг с другом, только по делу — у них была четко поставленная задача, и они старались выполнить ее быстро и в кратчайшие сроки.