Последний жених

Вуд Алекс

Меган кое-как опустила гобелен и закрыла за собой дверь. Теперь, если кому-то придет в голову прогуляться по коридору, никто не догадается, что в каморке кто-то есть. Девушка осторожно шагнула вперед и чуть не упала, споткнувшись о ведро. Она чудом удержалась на ногах и, схватившись за край ведра, удержала его от падения.

Света фонарика явно не хватало, чтобы уверенно передвигаться в каморке, не боясь налететь на очередной таз или швабру. Меган представила себе, что находится в длинном узком чуланчике в абсолютной темноте, откуда нет выхода. На одну крошечную секунду ей показалось, что на нее надвигаются

стены. Холодный пот прошиб девушку. Хотелось заметаться по чуланчику, раскидывая хозяйственную утварь в разные стороны, и громко кричать… Инстинкт самосохранения настоятельно требовал, чтобы она как можно скорее выбралась из этой ловушки на свежий воздух.

– Возьми себя в руки, – вслух сказала Меган.

Сказала негромко, но отчетливо, и звук собственного голоса привел ее в чувство. Что за паника на пустом месте? Или она хочет переполошить весь дом, а главное, того, кто спит за стенкой? Ах, Алекс, дорогой, забери меня скорее из этого ужасного места!

Меган представила себе эту сценку и невольно улыбнулась. Это всего лишь чулан, куда она забралась по доброй воле, и никакой помощи ей не требуется. Наоборот. Если ей и нужно чего-либо бояться, так это появления Алекса…

Меган глубоко вздохнула и приказала себе выкинуть всякий вздор из головы. Она еще раз обежала фонариком весь чулан. Плита стояла у левой стены, а тайник лорд Воксхолл предлагал устроить с правой стороны от нее. Значит, нужно тщательно осмотреть весь участок пола от входа до… примерно этого металлического каркаса. А если и здесь ничего не окажется, то придется осмотреть весь пол.

Меган принялась за работу. Вначале надо было оттащить в сторону весь хлам. Жаль, что его вообще нельзя выкинуть наружу. Может быть, ей следовало распорядиться, чтобы этот чуланчик заранее очистили? Придумала бы что-нибудь вроде плановой уборки дома… Но тогда пришлось бы согласовывать это с Алексом, а ей лучше держаться от него подальше… Постепенно левая сторона чуланчика опустела. Меган села на колени и, стараясь не расчихаться от поднявшейся пыли, принялась изучать паркетный узор.

Это было нелегко. С годами границы между паркетными досками заметно истерлись, да и свет фонарика не давал составить полную картину. Но Меган согнулась в три погибели и глотала пыль, рассматривая рисунок. Там, где елочки переходят в квадраты, в нижнем углу второго квадрата есть гвоздь, сильно нажав на который, можно снять одну паркетину. Под паркетиной будет кольцо. Потяни за него и сможешь снять всю паркетную доску. Под доской будет плита, а под плитой – тайник, верой и правдой служивший многим моим предкам… Спрячь в нем самое ценное, остальное забери с собой, когда будешь уезжать из «Вереска»…

Эти строки письма лорда Воксхолла Меган выучила наизусть. Только как же тут разобраться, где здесь елочки, а где – квадраты? Меган охватил самый настоящий охотничий азарт. Она больше не думала ни о тесном темном чулане, ни о пыли, которой пропиталось все ее тело. Она считала паркетины, беззвучно шевеля губами, и почти не верила в то, что натолкнется на узор лорда Воксхолла.

Внезапно Меган поняла, что следующая паркетина идет не под углом к стене, как все остальные, а перпендикулярно. Начало тех самых квадратов? Очень может быть. Девушка нервно облизала пересохшие губы. Главное – не торопиться

и не нервничать. Если сейчас она из-за собственной невнимательности не найдет тайник, то второго шанса у нее уже не будет.

Первый квадрат… а вот и второй, еле заметный, но все же отчетливый для знающего глаза. Сердце билось так, что Меган ощущала во рту вкус крови. Где же гвоздь? А, вот он… С круглой шляпкой, наполовину вдавленный в доску. Совершенно обычный гвоздь, ничуть не похожий на ключ к тайнику. Меган попыталась надавить на него пальцем. Бесполезно. Может быть, это не он? Второй квадрат, нижний гвоздь… Девушка вовремя вспомнила о припасенных инструментах. Под рукояткой лопатки гвоздь дрогнул, и паркетина сама собой вывернулась в руках Меган.

Дальше все было гораздо проще. Меган вытащила паркетную доску, а затем и небольшую плитку, которая в ее руках распалась на две части. Под плиткой открылось темное отверстие. Меган направила туда луч фонарика и не увидела ничего, кроме черноты. Значило ли это, что тайник пуст? Или же чтобы окончательно убедиться в этом, нужно было засунуть руку в эту неведомую пустоту и пошарить там?

Меган еще раз попробовала осветить тайник фонариком. Бесполезно. Он освещал только утрамбованную землю непосредственно под отверстием. Чтобы посветить глубже влево или вправо, требовалось… увы, все-таки просунуть руку вниз.

Волны тошнотворного страха накатывали на Меган одна за другой. Она представляла себе, как в сырой земле копошатся склизкие слепые черви, как неведомые существа неведомого мира таятся во мраке, чтобы накинуться на ее беззащитные пальцы… Но другого выхода не было. Меган крепко зажмурилась и быстро сунула руку в тайник. Она действовала быстро и деловито, уверяя себя, что рука – это всего лишь инструмент, точно такой же, как лопатка или фонарик, а не часть ее тела. Что это? Ах да, комочки земли… а это действительно что-то холодное и живое… Меган удержала рвущийся наружу визг и продолжала поиски… А это… Нет, не может быть…

Пальцы нащупали резной металлический бок какого-то предмета, скорее всего прямоугольной коробки. Задыхаясь от волнения, Меган вытащила его наружу. Это была небольшая шкатулка с выступающей вверх крышкой. Металл почернел от времени, а кое-где порыжел от сырости и земли, но сомнений быть не могло – Меган держала в руках тот самый ларец, семейную реликвию Траутов.

Замка у ларца не было, лишь кольцо, потянув за которое можно было поднять тяжелую крышку. Проржавевшие петли поддались с трудом. Меган даже пришлось прибегнуть к помощи лопатки. Один раз лопатка сорвалась и больно ударила Меган по руке. Но девушка почти ничего не почувствовала, потому что в тот момент крышка ларца наконец открылась. В его глубине, на темной тряпке, лежало рубиновое ожерелье.

14

Двадцать семь крупных рубинов, похожих друг на друга как братья близнецы. Меган растянула ожерелье на своем письменном столе, включила яркую настольную лампу и любовалась игрой света на кроваво-красных гранях. Двадцать семь. Три счастливых девятки. Может быть, древний мудрец всю жизнь собирал эту красоту, вкладывая в нее какое-нибудь ритуальное значение. А белокожие англичане спустя пару столетий завладели святыней, думая исключительно об ее коммерческой ценности…