Последний
Шрифт:
Бронированный рептотанк смял лучника одним своим весом, пригвоздив того когтями к земле и кинулся на второго. Надо отдать должное ящерице, двигалась она молниеносно, выпад буквально размазался в воздухе и кинжал нашел маленькую щелочку в шее чудовища ушел по самую рукоять и все это, за те мгновения, пока тварь была в полете.
Раздался утробный рев и челюсти сомкнулись на голове несчастного. Одно движение и голова полетела в кусты, разбрызгивая алую кровь.
Динозавр взревел и задней лапой, словно собака выковырял кинжал из шею. Из раны хлынула кровь, видимо
Орошая все вокруг красными кляксами зверюга пошатнулась и побрела прочь.
Через пять минут, когда вдалеке затих треск, гигантской туши, пошедшей зализывать раны и утащившей ранивший его обед, я выбрался на берег.
Левая рука опять, висела плетью, а из лопатки торчал наконечник стрелы. В голове бродили мрачные мысли. Надеюсь это не единственные обитатели планеты, иначе жить мне, что тот робинзон, до скончания дней.
Так, что-то не о том думаешь, одернул себя и обрезал оперение. Вытаскивать древко было не больно, но довольно неудобно. Слава богу стрела прошла между костей, а то кромсал бы себя тут без анестезии и истекал кровью. Неизвестно еще как бы на это отреагировало штатное онемение.
К оставленному, трупу лучника уже сползались местные халявщики, так что пришлось их пугнуть, зарубив пару особо наглых тварей и швырнув их трупы в кусты. Откуда тут же раздался радостный писк.
Рептиль представлял жуткое зрелище, со смятой в блин грудной клеткой и торчащими обломками ребер. Весь нагрудный доспех был наполовину сорван, зияя рваными дырами и разбухший от крови. Лук со стрелами треснули, погребенные под тушей.
Уцелели только кожаные ножны, штаны, да нож отвратного качества. Мой не шел ни в какое сравнение с этим дикарским орудием из дрянного метала, легко снимая мелкую стружку с режущий кромки этого шедевра дикарского производства.
Штаны пришлось сильно обкромсать и прополоскать от крови, окончательно испортив водоем. Да и ножны оказались великоваты для моего оружия, но это всяко лучше чем постоянно втыкать его в землю, если требовались обе руки. Носить его на поясе постоянно было смертельно опасно, уже не раз убеждаясь, что от серых пределов меня отделяют считанные мгновения, чуть ослабленного внимания, рассеянности или лени.
На поясе я обнаружил тощий кошель, с несколькими монетами, целое состояние в моем состоянии. Но вовсе не это вызвало бурною радость. Хотелось петь и смеяться. Идиотская улыбка сама расползлась по лицу, а с плеч словно рухнула скала, такое облегчение я испытал.
На ровненькой, рифленой монете, явно изготовленной штамповкой, был изображен профиль какого-то мужика. Не знаю кто это, но самое главное тут есть люди.
Шел четвертый месяц пути, я упорно двигался на север, рассудив, что рептилии не смогут жить в более холодном климате.
За это время на меня несколько раз нападали, но я каждый раз отбивался. К счастью, столкнуться с чем-то подобным тому чудовищу, не пришлось ни разу.
Трофейные штаны планомерно превращались в лохмотья, а нож кажется уже врос в ладонь, я даже спал с ним, отмахиваясь
– Ну что? Будешь ещё?
– подкинул я моему другу ещё несколько веток потолще.
И не стоит осуждающе крутить пальцем у виска, все таки уже больше ста дней в одиночестве, на неизведанной планете, окруженный тварями, вынужденный выгрызать свою жизнь у леса. Тут хочешь не хочешь, приходится разбавлять местный скулёж, хоть какой-то человеческой речью, иначе сам превратишься в животное.
Вызывать огонь с каждым разом становилось все быстрее и быстрее, в последние дни у меня получалось залить резерв всего за несколько минут. Или не залить, возможно наоборот опустошить. Кто знает, как оно было на самом деле.
Костер радостно трещал, разгоняя сумерки и выплясывая причудливые фигуры в глазах ночных обитателей. Ему не было дела до меня и моих проблем, он просто был. Такой же как и на земле. Горячий и беспокойный, единственная привычная вещь в этом сумасшедшем доме.
За время странствий моё тело окрепло, а мышцы стальными канатами проступили под кожей и я благодарил судьбу надоумившую меня заказать тело молодого олимпийского атлета, а не просто сбросить лишние года, боясь побочных эффектов экспериментальной терапии.
О земле я вспоминал все реже и реже, вот в такие тихие вечера у костра. Пройдет ещё несколько лет и моя прошлая жизнь будет казаться сказочным сном, в котором была туалетная бумага, само-беглые повозки и джины волшебники показывающие спектакли прямо в жилище. Человеческая память коротка, намного короче моей теперь очень длинной жизни.
На следующий день я наткнулся на развалины древнего города. Поросшие зеленью, гигантские валуны, бывшие когда-то внешней стеной и множество полу развалившихся домов, с чернеющими могильным холодом провалами окон и дверей.
Осторожно забравшись на стену, я услышал знакомое шипение. Слишком продолжительное, чтобы это была просто змея.
Их было девять, рассевшихся возле костра и жаривших на вертеле человеческую ногу. Остальная туша лежала, тут же, это был молодой парень лет двадцати, в стеганной куртке и застывшем от ужаса лицом. Один ящеров деловито снимал шкуру со второй ноги. Меня бы обязательно вырвало, но после зрелища собственных внутренностей, меня было очень сложно впечатлить.
Неподалеку лежала девушка, связанная по рукам и ногам. Её глаза были пусты и бессмысленны, видимо своё она уже отбоялась и разум покинул эту хрупкую оболочку.
Мысли роились в моей голове. Ярость требовала кинуться вперед и разорвать этих тварей на куски, вырвать им сердца и сожрать у них на глазах. Страх тянул назад, в привычные джунгли и напоминал, что их много, а ты один.
И где-то на задворках сознания билась мысль, ища выхода. Ты хотел второй шанс, тебе надоели предательства и лож, ты хотел начать всё сначала. Это твой шанс, не просто просуществовать ещё сотню лет, с горечью вспоминая прожитые годы, а действительно измениться. Чего стоит жизнь если продать свою душу дьяволу. Ночной тьме все равно сколько у тебя денег, когда ты остаёшься на едине с собой, перед сном.