Последний
Шрифт:
Я, похоже, уже стар для этой работы, — устало подумал Джеймс, наблюдая за тем, как Ривер Уиллоу бежит по мокрому снегу к припаркованной неподалеку машине. Харриссон понимал, что преодолеть такое расстояние сейчас для него будет весьма тяжелым испытанием. В груди словно засел раскаленный кусок угля, боль разливалась щедрым потоком по всей левой стороне тела, от резких болезненных волн, прокатывающихся вниз и вверх от раны, желудок сводило бессильными спазмами тошноты.
И надо же было этой чертовой пуле угодить
Кровь стекала с ладони и падала на липкий, непреодолимо вязкий снег. Переставлять в нем ноги было чертовски сложно. Джеймс опустил глаза и понял, что видит перед собой уже не припорошенную белым одеялом землю, а светлый ковер в гостиной, окрашенный кровью.
Марта! Джессика!
Выкрикнул он это вслух, или же воспоминание прозвучало в голове столь ярко? Джеймс толком не понимал. Мысли путались. Похоже, Ривер была права: он терял слишком много крови…
На мгновение Джеймсу показалось, что мир почернел. Нельзя было терять сознание! Если Ривер решит сбежать, придется каким-то образом добраться до мотеля. Возможно, даже нужно будет после угнать чужую машину, но сначала необходимо остановить кровь…
Или что — сначала?
Помутневший взгляд наткнулся на распростертое на снегу без движения тело Криса Келлера, однако теперь на его месте Джеймс увидел лежащую на светлом окровавленном ковре маленькую девочку с каштановыми волосами. Ее лицо — такое румяное прежде — теперь было бледным, как известка… как этот падающий с неба белый ковер.
Джеймс чувствовал, что слабеет и замерзает. Сознание стремительно покидало его, и он толком не понимал, за что цепляется, за реальность или за воспоминания — все для него смешалось в единый кроваво-белый фон.
— Джесс, — произнес он вслух.
Ты… не успел…
От этих проклятых слов хотелось кричать, но из груди не вырвалось ни звука. Потянувшись к обездвиженному телу, Джеймс вновь ощутил острую боль в груди, после чего сил бороться с подступающим забытьем уже не осталось.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ОДНАЖДЫ В ЛОРЕНСЕ
35
Дрейк Талос не любил неопределенностей, равно как и бездействия, поэтому сейчас, пока Валиант Декоре мерил шагами комнату одного из его резервных кабинетов в Гудленде, сам он тихо сжимал кулаки от злости и отсчитывал по часам минуты до… он понятия не имел, до чего. До того момента, пока новоиспеченный жуткий раб не приведет сюда эту внезапно затесавшуюся в звенья стройного плана Ривер Уиллоу? И что потом?..
Как бы ни хотелось сейчас оказаться подальше от Валианта с его помешательством, этого сделать не удавалось. Нельзя было пока что вызывать никаких подозрений…
— Ты можешь не мельтешить перед глазами? — не выдержав постоянного метания своего клиента, процедил сквозь зубы Дрейк.
Валиант несколько секунд продолжал свое раздражающее
— Спасибо. Лучше поздно, чем никогда, — буркнул Дрейк.
— Он мертв… — тихим, почти призрачным голосом произнес Валиант, и на лице его отразилась усталость, свойственная лишь древним старикам, коих судьба отчего-то отметила печатью долгожителя и обрекла на участь пережить всех своих близких и потерять одного родного человека за другим.
Дрейк встрепенулся.
— Мертв? Кто мертв? Харриссон?
Валиант прикрыл глаза на мгновение, будто заставлял себя очнуться от печального наваждения.
— Нет… хотя это, конечно, не исключено, — он невесело усмехнулся, — но маловероятно.
Дрейк недовольно сложил руки на груди, его взгляд был готов прожечь в Валианте дыру.
— Давай начнем с того, откуда у тебя сведения, что кто-то мертв? И раз речь не о Харриссоне, стало быть, мертв Крис Келлер?
— Мы чувствуем своих зараженных, — вздохнул Валиант. — Они могут находиться от нас на любом расстоянии. Мы… — он осекся, понимая, что вряд ли сейчас может говорить о представителях своего вида во множественном числе, и исправился. — Я могу и не знать толком, где находится зараженный, но сам факт его существования для меня ясен, как собственное имя. То же происходит, когда они умирают: мы… я это чувствую.
Дрейк нахмурился. Разглядывая замершего посреди темного кабинета Валианта, он осознавал, что, сколько бы ни изучал его, сколько бы ни расспрашивал, он вряд ли хоть когда-нибудь сможет понять до конца его природу и принципы, по которым живет это существо.
— Раз тебе так его жаль, может, не стоило посылать его к Харриссону? Может, милосерднее было бы убить его самому? Ты ведь предполагал, что Харриссон убьет твоего подопечного. Не говори, что ты так не думал. К тому же, мы оба знаем, почему ты его отправил за девчонкой. Помимо того, что тебе самому могло не хватить сил на Харриссона, ты надеялся, что твоя марионетка сможет хорошенько его потрепать и ослабить, а после сдохнет от его пули, ведь ты не смог бы в противном случае долго поддерживать жизнь этого парня своей кровью, разве нет?
То, как Дрейк это произнес, заставило Валианта неприязненно поморщиться. Однако ответить на это он ничего не мог, потому что — как это ни прискорбно — в словах исполнителя было зерно истины.
— Я не собирался его заражать, сколько тебе повторять?! Если бы не эта рана на виске…
— Кровь-то была твоей, так что технически без твоего участия Харриссон не смог бы этого сделать, — передернул плечами Дрейк.
Валиант сжал кулаки.
— Ладно, это бесполезный разговор, — качнул головой он. — Намерения теперь не стоит брать в расчет, все равно изменить уже ничего нельзя. Факт остается фактом: Крис Келлер мертв, а Ривер, надо полагать, все еще у Харриссона.