Последняя амазонка

Майборода Александр Дмитриевич

Величка, слегка покраснев, вернула лавку на место.

Женщина осторожно подошла к лавке и поставила на нее ведро.

– Ты кто? – спросила Величка.

– Я Гава, – сказала женщина. Она взяла ковшик и, зачерпнув воды в ведре, поднесла его к котелку.

– Ты что тут делаешь?

– Живу.

– Одна в лесу?

– Одна. – Гава присела перед очагом и положила на золу пучок сухой травы.

Трава тут же задымилась и вспыхнула. Гава стала подкладывать в огонь тонкие веточки.

– И

тебе не страшно?

– А чего мне бояться? Люди здесь не ходят. А звери меня не трогают. Я их язык знаю.

– Ты ведунья!

– Да. Сейчас вода закипит, и мы сварим кашу. Ты кашу будешь?

– А где мое оружие и одежда? – спросила Величка.

Гава кивнула головой в угол:

– Вон все твое.

Действительно, в углу на деревянном гвозде висела одежда и оружие Велички. Величка не заметила их из-за сумрака.

Она взяла одежду и оружие, положила их на кровать и стала молча одеваться.

– Гава, а как я тут оказалась? – спросила Величка, почувствовав себя увереннее, когда вернула оружие и одежду.

– Разве ты ничего не помнишь? – спросила Гава.

– Не помню, – сказала Величка.

– Совсем ничего? – спросила Гава, бросив на Величку изучающий взгляд

Величка на минуту задумалась. Потом неуверенно произнесла:

– Я вроде поехала на встречу с…

Бросив подозрительный взгляд на Гаву, она осеклась.

– А тебе зачем это знать?

– Вода закипела, – Гава, словно не услышав вопроса, присела перед очагом, стала насыпать пшено в закипевшую воду.

Поднявшись, закрыла туесок крышкой и поставила его на полку.

От внезапно возникшей догадки, Величка ахнула:

– Неужели Дубыня похитил меня?!

Гава вздохнула:

– Вот именно…

– И сколько времени я здесь?

– Второй день.

– О праматерь! – воскликнула Величка, в расстройстве садясь на кровать. – Но меня в крепости уже хватились и ищут!

– А я его предупреждала, чтобы он этого не делал! Да разве мужчины слушают женщин? Они, когда влюбляются, становятся необыкновенно глупы.

– Ой, дурак! Ой, дурак! Теперь не сносить ему головы – амазонки не простят мужчине похищения одной из нас, – запричитала Величка, обхватив голову. – Что же теперь делать?

– Не знаю.

– Где он?

– За дверью ждет, – сказала Гава и крикнула: – Дубыня, да заходи ты наконец! Пришел твой черед расплачиваться.

В дверь протиснулся Дубыня и, увидев Величку, остановился нерешительно у входа. Вид у него был, словно у напроказившего ребенка.

Величка подошла к нему:

– Глупый, ты хоть понимаешь, что натворил?!

Дубыня опустив голову, громко засопел.

– Чего молчишь? Отвечай, – строго потребовала ответа Величка.

– Я люблю тебя… – тихо

проговорил Дубыня.

На глаза амазонки навернулись слезы, она обняла Дубыню за шею и заплакала:

– Глупый ты и есть глупый. Ты даже не понимаешь, что наделал – похитив меня, ты нанес оскорбление дружине. Дружина не простит такой обиды. Тебя убьют. Ну что нам теперь делать?

Гава подала голос:

– Ну, может, как-то уладится дело? Я слышала, что ты не рядовая в дружине…

Величка повернула к ней лицо:

– Так в том-то и дело, что не рядовая. Мою судьбу решает сама царица…

– Н-да… – пробормотала Гава. – Я так и знала, что это дело добром не закончится.

Запнувшаяся Величка продолжила:

– Придется сделать то, чего не должна делать – я обману царицу. Скажу ей, что заблудилась в лесу. Это позор! Ох, какой позор!

Гава ложкой помешала варево в котелке.

– Вот видишь, всегда есть выход! Только не всегда его сразу можно заметить.

– Как стыдно! – не успокаивалась Величка.

– Зато это спасет жизнь Дубыне. А стыд глаза не выест, – заметила Гава.

Величка отстранилась от Дубыни:

– Я сейчас же еду в крепость.

– А что с нами?

– Я придумала, как нам спасти тебя.

– Я не хочу спасения, – сказал Дубыня. – Не для того я тебя похищал, чтобы отпустить. Я знал, что мне грозит смерть за то, что похитил тебя, и пошел на это сознательно. Я хочу, чтобы ты стала моей женой и жила вместе со мной.

– О праматерь! Ну что мне делать с этим неслухом?

– Величка, хочу задать тебе один вопрос, – сказала Гава.

– Какой? – спросила Величка.

– Ты любишь этого парня?

– Люблю.

– А почему же тогда отказываешься стать его женой?

– У нас обычаи…

– Нет, ты не любишь! Если бы ты его любила, то стала бы его женой. Обычаи – святое дело. Но обычай – это только внешний наряд, и тот, кто принимает наряд за истину, тот глубоко ошибается.

Величка нахмурилась:

– Вы с Божаной точно сговорились – одно и то же утверждаете.

Гава улыбнулась:

– А ты не думала, что, возможно, твоя подруга даже очень неглупая девушка.

– Она царевна, – сказала Величка.

Гава сняла котелок с огня, поставила его на стол и предложила:

– Прежде чем ты что-то сделаешь, давай поедим. На сытый желудок и думается лучше.

Глава 35

Во время завтрака Красимира поинтересовалась у Божаны, не передумала ли она ехать на поиски Велички. Божана ответила, что нет, и Красимира сказала, что приказала Ярославе сопровождать ее с отрядом из десятка воительниц и что Ярослава ждет ее у крыльца.