Последняя база
Шрифт:
– А здесь безопасно?
Дэймон, сползая по стене на пол, с горечью рассмеялся. Он подобрал ноги, чтобы освободить место для Джоша, сунул руку в карман - убедиться, что пистолет на месте. И глубоко вздохнул.
– Сейчас везде опасно.
Джош выглядел плачевно - измотанный, волосы спутаны, ангельский лик в грязи... Но именно его рефлексы не раз спасали их обоих. Один из них знал станцию как свои пять пальцев, другой обладал навыками бойца. Вдвоем они могли попортить Мациану немало крови.
– Тебе уже приходилось стрелять, - предположил вслух Дэймон.
– Не только с корабля, но и в ближнем бою.
– Нет.
– В самом деле?
– Ну, сказал же, не помню.
– Я знаю станцию. Каждую дыру, каждый коридор. И если возобновятся полеты на рудники, с помощью этих карточек мы сможем пробраться в доки. Под видом грузчиков пройдем в челнок и...
– И куда?
– На Нижнюю. Или на орбитальные шахты. Все равно.
– Это были пустые мечты. Дэймон просто пытался успокоить себя и друга.
– А может, Мациан поймет, что ему здесь не удержаться, и улетит сам.
– Прежде чем улететь, он взорвет станцию, а заодно и колонию на Нижней. Зачем ему оставлять униатам готовые базы?
Дэймон и сам это понимал. Он нахмурился.
– У тебя есть идеи получше?
– Нет.
– Предположим, я выйду, договорюсь с Мацианом... Эвакуирую станцию...
– Ты что, серьезно?
– Нет.
– Этот вариант тоже был уже обдуман и отвергнут.
– Нет...
Предсказание Дэймона вскоре сбылось - лампы погасли. Но вентилятор гудел по-прежнему.
2. ПЕЛЛ: ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ; 21:30 ОС; 09:30 ДС
– Но в вашем присутствии больше нет необходимости.
– Голос Порея звучал мягко, темное, покрытое шрамами лицо абсолютно ничего не выражало.
– Господин Лукас, вы исполнили свои гражданский долг и можете возвращаться домой. Мой человек позаботится, чтобы вы добрались благополучно.
Джон окинул взглядом центр управления, где несколько настороженных десантников держали на прицеле операторов - и тех, кто минуту назад уселся за пульты, и тех, кто вот-вот должен был под конвоем уйти на отдых. Джон неуклюже поднялся, сделал шаг к начальнику компа, чтобы отдать последние распоряжения, - и застыл как вкопанный, услышав характерный скрежет доспехов и увидев направленный на него ствол.
– Господин Лукас, - процедил Порей, - за неподчинение мы расстреливаем на месте.
– Я устал, - голос Джона дрогнул.
– Я и сам рад уйти, сэр. И мне не нужен эскорт.
Порей махнул рукой. Десантник возле двери проворно шагнул в сторону и замер в ожидании. Джон вышел, и вскоре непрошеный спутник поравнялся с ним.
Они шагали по разгромленному мятежниками первому ярусу синей. Сейчас здесь повсюду стояли часовые. И царила тишина.
А в доки входили все новые корабли. Сначала эскадра стянулась в тугое кольцо вокруг Пелла, затем рейдероносцы один за другим двинулись к причалам. Джону все это казалось безумием, нелепым, ничем не оправданным риском. Мациан подвергал опасности не только себя, но и его, Джона. И Пелл. А может, Уния разбита наголову? Нет, это почти невероятно. Скорее всего, у Мациана какой-то тайный умысел. Видимо, униаты решили отсрочить вторжение. Плохо, если правление Мациана затянется.
Впереди из лифта вдруг высыпала группа десантников с иными, нежели у спутника Джона, эмблемами на доспехах. Десантники преградили им путь и вручили конвоиру клочок бумаги.
– Следуйте за нами, - приказал Джону один из
– Но капитан Порей...
– Конвоир не договорил - в его живот уперся ружейный ствол, а Джона потащили к лифту. "Европа", - прочитал он на эмблеме. Значит, прилетел сам Мациан.
– Куда мы идем?!
– в страхе воскликнул он.
Ответа не последовало - наверное, нарочно запугивают. Это подозрение переросло в уверенность, когда его спустили на лифте в сквозной коридор, вытолкали в док и повели к освещенному отверстию "пуповины".
Впервые в жизни Джон находился на борту боевого корабля. При всей колоссальности "Европы", на ней было не просторнее, чем на фрахтере, и Джон сразу ощутил приступ клаустрофобии. Автоматы, направленные ему в спину, нимало не способствовали улучшению самочувствия, тем более что всякий раз, когда он задерживался, например, у поворота или возле лифта, стволы больно утыкались в спину. Вскоре его затошнило от страха.
Надо полагать, солдаты знали об этом. Напрасно он убеждал себя, что таков уж флотский этикет, что Мациан просто-напросто решил познакомиться с новым управляющим станцией и при этом, понятное дело, слегка его припугнуть. Но невозможно было избавиться от мысли, что военные могут сотворить с Джоном все, что захотят. Могут шлюзовать его через мусорный люк, и тогда никто не станет искать его среди сотен мертвецов, дрейфующих в окрестностях станции в ожидании, когда их соберут, спрессуют в одну замороженную глыбу и отбуксируют куда-нибудь подальше. Он пытался успокоить себя: если бы его хотели убить, то сделали бы это сразу.
Из лифта его провели в коридор и мимо цепочки часовых - в просторную каюту, где стоял круглый стол. Десантники усадили Джона в одно из кресел, а сами застыли, держа автоматы наперевес.
Вошел Конрад Мациан в темно-синем мундире - осунувшийся, угрюмый. Джон вежливо поднялся, и Мациан царственным мановением руки позволил ему сесть. Еще несколько человек расселись за столом - все офицеры "Европы", ни одного капитана. Взгляд Джона перебегал с одного на другого.
– Временный управляющий станцией, - негромко промолвил Мациан, господин Лукас, что произошло с Анджело Константином?
– Погиб, - ответил Джон, стараясь изо всех сил ничем не выдать себя.
– Мятежники ворвались в станционные офисы, убили Анджело и весь его аппарат.
На лице Мациана не дрогнул ни один мускул. Джон вспотел под его пристальным взглядом.
– Нам кажется, - продолжал он, пытаясь угадать мысли капитана, - это был заговор. Мятежники нанесли отвлекающий удар по офисам и, пользуясь суматохой, открыли двери в "К". Все было тщательно спланировано. Мы ведем следствие.
– И что же вы выяснили?
– Пока ничего. Но мы полагаем, что под видом беженцев на станцию проникли агенты Унии. Некоторым удалось выбраться из карантина, возможно, даже найти на станции друзей или родственников - тех, кто попал в униатский плен. Мы не знаем, как иначе они могли наладить связи. Подозреваем в соучастии охрану "К"... и дельцов черного рынка.
– Но вы ничего не нашли?
– Пока - ничего.
– Похоже, вы не слишком усердствуете, господин Лукас.
У Джона екнуло сердце, но он не позволил страху отразиться на лице. Во всяком случае, надеялся на это.